Анна Семироль - Мой любимый шут

Мама покачала головой.

— Твой шут бы не позволил, ты же знаешь. Что стряслось, то стряслось. Ничего уже не попишешь.

Милая моя мама, подумала я, одна ты мне всё прощаешь и всегда поддерживаешь. А от меня тебе одни неприятности.

— Рита, я тобой горжусь, — сказала мама и устало улыбнулась, — Что бы и как бы там не было… я тебя люблю, ты же мой ребёнок — самый-самый лучший. Всё образуется.

Хотелось на этом поставить точку и перестать беспокоиться. Однако всё вышло совершенно иначе.

Вечером, придя на учёбу, я была вызвана к ректору. Уже по дороге в его кабинет я представляла, что меня ждёт. Предчувствие не подвело.

— Вы отчислены без права восстановления, — ректорским голосом можно было дробить камни. — У Вас есть сутки, чтобы забрать документы.

— Можно хотя бы узнать причину? — ровно и спокойно поинтересовалась я.

— Распоряжение свыше.

Могла бы и не спрашивать. И так всё ясно. Интересно, чей был приказ — принца или Её Величества?

— Простите, ректор, можно последний вопрос?

Взгляд исподлобья — как на мокрицу, не более. Вздох одолжения — великого одолжения.

— Спросите.

— Мне осталось только защитить диплом. Нельзя ли это сделать заочно? Это очень важно для меня.

— Милочка, я не знаю и знать не хочу, чем Вы там провинились, но одно ясно как божий день: своим пребыванием в этих стенах Вы позорите честь нашего славного Университета! — загремел ректор, — Да как Вы вообще смеете думать о таком! Какая наглость! Вон!

Вылетела пулей. Как не нашлось желающих пнуть под зад для пущей скорости, не знаю. Добрела до таксофона, набрала номер Лео.

— У аппарата, — раздался знакомый голос.

— Лео, это Маргарита. Ты чего сейчас делаешь?

— Ничего. У тебя проблемы? — голос взволнованный, ещё бы… — Приезжай ко мне.

Так и сделала. Наняла повозку подешевле и поехала на другой конец города.

В тот вечер мы с Лео завалились в какой-то грязный кабак и напились с решимостью вынужденных самоубийц. В полной уверенности, что послезавтра для нас обоих не будет.

— Рита, куда ты?

— На работу, мам.

— В таком состоянии?

— Плевать.

Перед глазами всё плыло, пуговицы вертелись меж пальцев, не желая застёгиваться. Где-то обувь валяется, найти бы… Ноги заплетались и подкашивались. Тошнило — от души.

— Рита, ты же пьянющая… — жалобно всхлипнула мама, — Тебе мало неприятностей?

— Мам, я в порядке. На свежем воздухе мне быстро станет легче.

— Солнышко, не слишком ли часто ты стала…

— У меня личная жизнь на волоске. Не хочу даже думать… а алкоголь в больших дозах изгоняет все мысли. Прости, мам.

Мерзкое состояние — нелады с телом в сочетании с абсолютно ясной головой. И правда, куда я направляюсь? Надо, надо… Уволят со скандалом? Да пусть. И так уволят…

Мама попыталась придержать меня за рукав, но я дёрнулась и буквально вывалилась за дверь. Стекла по лестнице, по стеночке вышла на улицу. Тут и вправду легче. Морозно, ярко. Снежок свежевыпавший под полозьями саней и ногами прохожих поскрипывает… Медленно повлеклась в сторону Дворца, тщательно координируясь перед каждым шагом. На повороте чуть не попала под копыта пегого жеребчика в расшитой попоне. Знать, так её и разэтак… Прикольно было бы, если б лошадка меня всё же помяла: всаднику пришлось бы раскошелиться на солидную страховку. Маме бы точно надолго хватило… Блин, скользко! И уцепиться не за что. Только не упасть… не поднимусь же. А помощи просить — стыдобища…

Дойдя до Здания Совета, по привычке задрала голову вверх: часы констатировали очевидное — на работу я опоздала. Интересно, а Лео… Чёрт, Лео же ночью забрал патруль. Стало страшно. Увижу ли я своего приятеля ещё хоть когда-нибудь? Вдруг его сошлют на каторгу?! Да и меня могут… я же Мартина в жопу послала, красавца нашего, любимца малолеток и «синих чулков»…

Через час добралась до Дворца. Охрана меня, естественно, не пропустила. Поинтересовались документами, сообщили, что в личном деле моём всё будет зафиксировано (всё — это то, что королевская белошвейка Маргарита пришла с опозданием на полтора часа — раз, в дупель пьяная — два, требовала пропустить — три) и неприятностей мне не избежать.

— Ну и хрен с вами! — буркнула я и поплелась прочь.

Видел бы меня сейчас Шут…

Домой не тянуло, ибо меньше всего мне сейчас хотелось видеть мамино горестное лицо. Друзей-подруг, у которых можно было бы отсидеться до вечера, у меня не осталось (Лео же забрали…), и я решила гулять, пока совсем не замёрзну. Пошла в городской парк.