Джордж Мартин - Башня из пепла (сборник)

Ройд кивнул.

— Мать умерла, но ее… ее дух по-прежнему живет и заполняет моего «Летящего», — Он вздохнул. — А может, лучше сказать — ее «Летящего». Мой контроль над кораблем весьма ограничен.

— Ройд, — сказал Д’Бранин, — духов не существует. Жизни после смерти не бывает. Мои волкрины более реальны, чем какие-либо духи.

— Я тоже не верю в духов, — жестко добавила Меланта.

— Называйте это как хотите, — сказал Ройд. — Мое название так же хорошо, как и любое другое. Действительности не изменишь терминологией. Моя мать или какая-то ее часть по-прежнему живет в «Летящем сквозь ночь» и будет убивать вас всех по очереди, как перед этим убивала других.

— Ройд, в твоих словах нет смысла, — упирался Д’Бранин.

— Спокойно, Кэроли. Позволим капитану объяснить все до конца.

— Да, — сказал Ройд, — Как вы сами видите, «Летящий сквозь ночь» очень… очень современен. Автоматизированный, саморемонтирующийся, большой. Он должен быть таким, если мать хотела избавиться от необходимости иметь экипаж. Если помните, он построен на Ньюхолме. Я никогда там не был, но полагаю, что и наука, и техника там очень развиты. Подозреваю, что Авалон не смог бы построить такой корабль.

— И в чем же суть, капитан?

— Суть… суть заключается в компьютерах, Меланта. Мать хотела, чтобы они были исключительными. И они действительно такие. Центральные системы на кристаллических матрицах, лазерная память, сенсорные периферические устройства и другие… дополнения.

— Ты хочешь сказать, что «Летящий сквозь ночь» является Искусственным Разумом? Ломми Торн догадывалась об этом.

— Она ошибалась, — продолжал Ройд. — Мой корабль не является Искусственным Разумом в том смысле, какой вы в него вкладываете. Но это нечто родственное ему. Мать потребовала встроить в компьютер устройства для копирования человеческой личности. Она заполнила центральный кристалл своими воспоминаниями, желаниями, извращениями, своей любовью и… ненавистью. Именно потому мое воспитание она целиком доверила компьютеру, понимаете? Она знала, что он воспитает меня так, как сделала бы это она, хвати ей терпения. Ввела она в него и некоторые другие программы.

— А ты можешь сам программировать компьютер, дружище? — спросил Д’Бранин.

В голосе Ройда звучало отчаяние:

— Я пробовал, Кэроли. Но я плохо разбираюсь в компьютерах, а программы необычайно сложны. По крайней мере трижды мне казалось, что я ее ликвидировал, но каждый раз она возникала снова. Это как компьютерный вирус, и я не могу ее локализовать. Она является, когда хочет, и уходит тоже. Как дух, понимаете? Ее воспоминания и личность так переплетены с программами, которые поддерживают жизнь «Летящего», что я не могу избавиться от них, не уничтожив центральный кристалл. А это было бы моим концом. Я никогда не смог бы записать новые программы, а без компьютеров мой корабль перестанет функционировать — двигатели, системы жизнеобеспечения, вообще все. Мне придется покинуть «Летящий», и это убьет меня.

— Ты должен был нам рассказать это раньше, дружище, — заметил Кэроли Д’Бранин. — На Авалоне есть много кибернетиков, и некоторые из них — выдающиеся умы. Мы могли бы тебе помочь. Могли бы дать тебе высококвалифицированных советников. Ломми Торн могла бы тебе помочь.

— Кэроли, я уже пользовался услугами экспертов. Дважды я приглашал на борт специалистов по компьютерным системам. Первый из них сказал мне то, что я повторил вам сейчас: избавление от вируса невозможно без ликвидации всех программ. Второй учился на Ньюхолме и считал, что, возможно, сумеет мне помочь. Мать убила его.

— Ты постоянно что-то скрываешь от нас, — сказала Меланта Йхирл. — Я понимаю, каким образом твой кибернетический дух может в нужный момент открывать и закрывать воздушные переборки. Но как ты объяснишь происшедшее с Лесамером?

— В конце концов, вина ложится на меня, — ответил Ройд. — Одиночество подсказало мне решение, которое оказалось страшной ошибкой. Я думал, что смогу обеспечить вам безопасность, даже если среди вас будет телепат. Я уже перевозил других пассажиров, наблюдая за ними и предотвращая опасные поступки. Если мать пыталась вмешаться, я нейтрализовывал ее действия из главного центра управления. Обычно это помогало. До этого полета она убила только пять человек, причем трое из них погибли, когда я был еще молод. Именно так я и узнал о матери, узнал о ее существовании на моем корабле. В той группе тоже был телепат. Однако я должен был предвидеть, Кэроли. Моя жажда жизни обрекла вас всех на смерть. Я переоценил свои возможности и недооценил страх матери быть обнаруженной. Она наносит удар, оказываясь в опасности, а телепаты — это непрерывная угроза. Они чувствуют ее. Чье-то больное мрачное присутствие, говорят они, что-то холодное, враждебное и нечеловеческое.