Владимир Ящерицин - Договор

Третье — нужно узнать, по какому пути развития движется мир. Ну, там — технический, биологический или может какой‑то магический? Взять туже полубогиню Эхаялин — прыгает между мирами и собирает(?) души воинов. А может и не только. Болтает она на русском неплохо, с мировой культурой знакома. Вполне возможно технологиями тут никого не удивишь, а некоторые индивидуумы способны легко заменить пару танков, зениток, штурмовых вертолетов и, до кучи, пехотную дивизию.

От всех этих размышлений разболелась голова и склонило в сон.

Проснулся я от взгляда. Да–да. Я просто почувствовал себя как под микроскопом. Открыв глаза, я увидел мать и еще одну женщину. Если на матери была роскошный наряд, то на новенькой я наблюдал намного более простую, но, по–моему, более практичную одежду. Всмотревшись внимательнее, я понял что это, в некотором роде, легкий доспех. Лицо ее было еще грубее, чем у матери, и, мне показалось, я заметил один длинный еле–еле заметный шрам на шее. Кроме того, ее уши были еще короче, а кожа с еще более серым оттенком. Мускулистую фигуру буквально обтягивал кожаный костюм со множеством ремешков, а также застежек. Если на матери, из того положения где я находился, оружия не было видно, то новенькая, казалось, была обвешана им вся: под руками находились ножны метательных ножей, на поясе — короткие мечи (по одному слева и справа) и странная толи трость, то и дротик, расположенный под правой рукой. На бедрах были закреплены ремешками ножны с длинными, ручками вниз, изогнутыми кинжалами в изукрашенных ножнах, в руках женщина держала нечто вроде боевой косы, только очень искусно изготовленной и украшенной. Я даже видел какой‑то рисунок или вытравленный, или выточенный на поверхности волнистого лезвия.

Я внезапно испугался, подумав, что меня собираются притопить или отдать в какой‑нибудь детдом, но внезапно мать и воин повернули головы в мою сторону и почти синхронно улыбнулись. А они не родственницы? Это моя тетя или сестра? Определенное сходство есть, но — нет, не похожи. Скорее всего — это моя охрана. А значит все в порядке. Впрочем, мать закончила инструктировать охрану и, кивнув кому‑то невидимому, отступила в сторону. Я еще заметил, как она начала нервно теребить замысловатую сережку на правом ухе. К чему бы ээээ??? Додумать мысль я не успел.

В первое мгновение мне показалось, что в комнату ворвался какой‑то вихрь, состоящий из рук, ног, тел, и голов. Как я оторопело понял, минут через двадцать непрерывного тормошения, — это были мои сестры и братья. Осознал я это, только сравнив лицо матери с сюсюкающими лицами — они были очень похожи. Вот только волосы у почти у всех были черными, кроме дух старших сестер — их волосы были ближе к цвету пепла. Они были более сдержанными и… зрелыми, что ли? Все это мельтешение мне надоело и я зевнул. Внезапно, я почувствовал какое‑то напряжение в воздухе. Мать забрала меня из рук сестры и направилась к дверям. Мне было жутко интересно все вокруг и я осматривался по сторонам. Лежал я, оказывается, в чем‑то сильно смахивающем на обычные ясли, источником света в комнате оказались невысокие узкие циллиндры расположенные по углам комнаты и дающие мягкий желтоватый свет. Охрана расположилась у широких и высоких, в данный момент открытых, дверей. В них стояла мужская стройная фигура вооруженная как охрана, за исключением странного копья–трости, да мечи в ножнах были другой формы. Видать это — мой отец. Отец взял меня под руки и посмотрел мне в глаза. И тут я понял, что у ВСЕХ кого я видел до этого, глаза были черные, а вот у отца — синие. Отсюда вопрос — какого цвета глаза у меня, и что из цвета глаз следует? Впрочем, отец смотрел в глаза мне недолго и, вернув матери, сказал несколько фраз, затем удалился. С ним исчезло и напряжение.

После визита отца приходили другие мужчины, но относительно их статуса я ничего не понял (толи охрана, толи любовники, толи и то и это). Приходили даже странные делегации мужчин и женщин с еще более грубыми лицами и совсем короткими, лишь чуть больше людских, заостренными ушами. Их кожа была еще более темной, чем кожа воинов, ее цвет уже можно было назвать серой и даже черной. А одежда практически не имела украшений, но была чистой и даже красивой. Я так понял, общество 'ушастиков' сильно поделено на касты по цвету кожи и длине ушей (цвету глаз?), но вряд ли, чтоб разделение было только по этим признакам. За размышлениями я не заметил, как заснул.

Проснувшись я обнаружил что подгузник сменили, но в комнате довольно темно. Очевидно в Доме ночь. Распорядок младенца прост: поел — поспи, поспал — поешь. Обосрался — лежи, жди, пока поменяют подгузник. Жуть конечно, но что я могу пока делать? Остается лишь одно — набираться сил и развивать свое тело. Итак, первая цель — встать на четвереньки, вторая — на ноги, а там уже нарисуется и третья, и четвертая, и пятая…