Анатольевич Короленко - Зелёные небеса [СИ]

- Какие-то вы странные сегодня! - сказал я родителям, и вышел во двор.

А на улице стояла синяя "копейка", вокруг неё братья Лаптевы и Саня, рядом с ними их подружки, о чём-то тихо треплются, попыхивая огоньками сигарет.

- Ну что ты, как самочувствие? - заботливо спросил Санька.

- Да нормально, - скривился я, не люблю, когда обо мне слишком много пекутся. - Отлежался, всё в норме.

- Тебе Оля привет передаёт! - загадочно улыбнулся Вовка.

- Да? - а на душе прямо весна наступила, и под ложечкой засвербело сладостное чувство, я был реально рад известию. - Это хорошо! И ей тоже передавайте.

- Передадим! - Любка озорно блеснула глазами. - В лучшем виде!

- Ладно, мы поедем, - сказал Виталик, усаживаясь за руль. - Дела...

Попрощался с ребятами, и "жигулёнок" взревев движком, покатился по улице.

А дома родители, как ни в чём ни бывало смотрели телевизор, сидя на диване, какое-то американское кино, попивая чай из больших кружек.

- Я тебе рабочую одежду постирала, - совершенно обыденным тоном сообщила мать, от недавней напряжённости не осталось и следа. - И кепку новую возьмёшь.

- Спасибо, мам! - буркнул я и ушёл к себе в комнату, где включил на магнитофоне Цоя.

"Группа крови на рукаве.

Мой порядковый номер на рукаве..."

Что же с родителями случилось сегодня, не пойму? Странные очень, как роботы какие-то... Осторожно выглянул из комнаты - те так и смотрят телек, только мать успела укутаться в плед.

Понедельник не задался с утра - накосили бункер зерна, стали выгружать в самосвал и у нас "полетел" подшипник выгрузного шнека.

- Кабздец! - дядя Петя вложил в это слово всю душу, он стоял на подножке комбайна, сжав кулаки. - Просто кабздец.

- Чего делать -то будем? - спросил я у него, понимая, что вдвоём в поле нам не справиться с этой проблемой.

- Что - что? - заорал тот, вылупив глаза. - Ведром черпать, лезь в бункер, нагребай и мне подавай.

Пришлось мне взять ведро и выполнять его команду. Бункер у "Енисея" большой, две тонны, против полторы "Нивовского". И это преимущество встало у нас сейчас поперёк горла, в переносном смысле, естественно. Но торопиться особо некуда, агроном умчался уже на "УАЗике" в мастерские искать подшипник, да и прихватить слесарей в помощь, в запасе время много ещё.

Часа за два, с перекурами, вычерпали наконец зерно, еле живой вылез на свет Божий. Пошатываясь, спустился вниз и присел на злополучное ведро у колеса нашего "дракона", налив горячего чая из большущего алюминиевого термоса.

- Уплыл "москвич"! - угрюмо произнёс дядя Петя, усевшись на подножке. - Васька оторвётся, хрен догонишь. С такой оказией как бы на третье место не скатиться.

Я лишь кивнул в ответ, это и дураку понятно.

Через час приехал агроном, один, без слесарей, и с хреновыми известиями - оказывается на складе есть подшипники, но только для "Нив", а они меньше в диаметре и не подойдут на наш рыдван. Заявку, конечно оформили, но пока снабженцы найдут нужную "гравицапу", уйдёт куча времени.

- Так что езжайте в мастерские, там с "талью" будет проще, чем здесь, - подытожил агроном, и я услышал гулкий удар - это дядя Петя со всей дури приложил кулаком в бочину комбайна.

- Я начальнику склада жопу наизнанку выверну, лично, своими руками, - пробормотал бедолага. - Мудаку...

- Я уже вывернул, - на лице начальника заиграли скулы. - Паразиту усатому.

Ну это да, агроном наш, Матвей Иваныч, хоть и порядочный дядька, но с интеллигенцией ничего общего не имел - мог так обматерить нерадивого работника, что хоть святых выноси. Наверняка у главного кладовщика сейчас бледный вид и красная жопа, а в цеху до сих пор гуляет эхо:

"Мать... мать..."

- Хорошо не стали сейчас разбирать! - сказал я, а ведь Петр уже порывался лезть в бункер комбайна с инструментом, вовремя агроном приехал.

Тем временем к нам подъехал загруженный зерном "ЗИЛ" - самосвал, из окна высунулся водитель и насмешливо крикнул:

- Эй, Петро, тебя там Васька проклинает вовсю, у него "Нива" загорелась, барабан забился, а они прошляпили. Говорит, что ты наколдовал. И ещё камень поймали, короче вышел на пит-стоп.

На лице дяди Пети изобразилось высшей пробы злорадство, чего говорить, у меня тоже приподнялось настроение, и в правду, порадовал водила новостями.

- Поеду гляну, что там у тех клоунов стряслось, - а вот у Матвея Ивановича настрой пропал, он уселся в свой "Уазик" и помчался, подпрыгивая на кочках скошенного поля.

- Поехали, - сказал мой "шеф" и запрыгнув в кабину, завёл двигатель, а я сел рядом с ним на полу, свесив ноги наружу. - Понедельник день тяжёлый.