Николай Чугунов - Зимние каникулы

— А почему вы считаете его сдвинутым? — вкрадчиво спросила Алрин.

— Да потому, что только псих будет крепить мишень на стену в коридоре и стрелять по ней из арбалета, даже по пьяни — ведь там люди ходят! А еще однажды уборщица в его комнату зашла, так он за ней со своим кривым мечом по коридору гнался, я буквально чудом его схватить успел, а то точно бы зарубил! Правда потом извинился и заплатил за беспокойство, но все равно уборщица уехала к тетке в Камнедержец, а у нас городок маленький, каждую неделю уборщиц менять — народу не напасешься!

— А что уборщица у него в комнате видела, она рассказала? — озабоченно спросила Лара.

— Да говорит, ничего особенного, пыли только много! А как ее мало будет, если этот псих до этого месяц не давал убираться. Ну, еще остальные постояльцы жаловались, что горелыми тряпками несет, звуки странные — как будто кто-то хихикает, а так больше ничего.

— А как он выглядел? — спросила Алрин.

— Да псих и выглядеть странно должен. Постоянно в халате до полу ходил, да еще обувки нормальной не носил, а так — две дощечки привязывал к ногам и все, это по нашим-то морозам! Коса еще у него сзади была, а так сам лысоватый. И ни бороды, ни усов — так, название одно. И плащ у него еще такой придурочный, зеленый с коричневыми и серыми пятнами, как будто его в москательной лавке били. И постоянно с двумя длинными кривыми ножами ходил, вот такими примерно, — и трактирщик изобразил пролитым пивом на барной стойке нечто, напоминавшее огурец-переросток, иногда еще большую кривулю нацеплял, а в ней без малого сажень! И странно как-то называл — вроде, «Дай-ка, Таня», только клиентов смущал. А неделю назад исчез, и пару кладней замылил — псих психом, а в деньгах соображает! — и трактирщик поспешил полечить пересохшее горло очередной порцией какой-то настойки.

— Спасибо, уважаемый! — прочувственно сказала Лара. У трактирщика навернулись слезы, и он нырнул под прилавок:

— Ой, вы хорошие мои, вот глядите! — на ладони трактирщика было грубо скованное железное кольцо с треснувшим камнем с крупным сколом на одной из граней, — этот прохиндей в комнате забыл, а вы, может, и рассчитаетесь за меня.

По дороге к сараю травницы рассматривали странный дар.

— Определенно амулет. Надо бы проверить, — сказала Лара.

— Только в Стармине, нигде ближе не получится, — с вздохом ответила Алрин. — Эх, если бы местный маг не пропал…

За ночь в сарае ничего не изменилось, разве что уже вскарабкавшееся довольно высоко солнце заглядывало в уже широко открытые ворота, ярко освещая захламленные внутренности. Ветерок, прорываясь сквозь многочисленные щели, гонял по полу разнообразный легкий мусор.

Подруги начали тщательный осмотр сарая от дверей по банальной причине — там было намного светлей. Собрав раскиданные по сараю мешочки, они начали паковать в них все, что, как им казалось, может помочь в расследовании.

Внезапно что-то звякнуло, и Лара упомянула пресловутого гхыра и всю его родню. Алрин мигом подскочила к подруге. Оказалось, девушка нашла люк в подвал и кольцо, которым этот люк открывался. Однако, несмотря на усилия травниц, люк не поддавался ни в какую.

— Давай-ка по-умному, — внезапно сказала Алрин, складывая пальцы рук в знаке «фомки», как шуточно называли это заклинание адепты в Школе. Лара приготовилась подпитывать подругу, но это не понадобилось — внезапно раздался сочный хруст, и доски люка разбросало по сторонам.

— Ломать — не стоить? — ухмыльнулся подошедший десятник. — Лучше б меня позвали — всего-то надо было кольцо повернуть.

Лара молча ткнула во взведенный самострел, чей спуск был присоединен к вышеупомянутому кольцу, так что образованный исследователь почти наверняка бы отправился к праотцам. Десятник сглотнул. Алрин тем временем аккуратно сняла стрелу с ложа самострела, понюхала и брезгливо откинула в сторону:

— Отравлена, без сомнения! Так, а что это за шнурок?

От натянутой тетивы самострела вниз шел какой-то поводок, скрывавшийся во тьме подвала. Травница пустила в подвал пульсар и увидела кипы укропа, аккуратно переложенные бочонками с гномьим светильным маслом и корзинами с какими-то бутылками в соломе. Шнурок же шел к хилой подпорке, на которой стояла банка с хорошо знакомой травницам надписью «Белый фосфор. Огнеопасно. Беречь от воздуха».

— Да, одно неосторожное движение — и вы отец, — мрачно пошутил десятник, заглянув в проем. Алрин быстро повернулась к нему: