Кэтрин Ласки: Тень

Перед ним лежал на брюхе бесхвостый волк с желтоватым мехом.

— Стой здесь и смотри на Хипа, — приказал ему предводитель Брик. — Учись у него, это настоящий глодатель!

У Фаолана еще не было возможности пообщаться с другими глодателями. А вдруг они и в самом деле его чему-нибудь научат? Например, искусству покорности. У него самого пока что не получалось настолько быстро падать ниц и настолько подобострастно ползать в пыли: всякий раз его ноги словно отказывались сгибаться, а шея застывала и не давала голове опуститься.

Судя по тому, как усердно этот бесхвостый волк елозил по земле и скулил, перед ним действительно был образцовый глодатель. Фаолану стало даже немного не по себе. Морда Хипа почти скрылась в пыли — удивительно, как он вообще еще дышал. Глаза он закатывал так усердно, что виднелись только изрядно пожелтевшие белки, — впрочем, волк не забывал время от времени украдкой оглядываться по сторонам, чтобы удостовериться, что за ним еще не перестали следить. Задняя часть его тела как-то странно дрожала, словно калека изо всех сил пытался вилять несуществующим хвостом. А без хвоста, который можно поджать между ног, у него никак не получалась настоящая, идеальная поза покорности.

По всей видимости, только это Хипа и беспокоило — то, что он выглядит недостаточно униженным. Фаолана затошнило, к горлу подступил комок. Тем не менее раз это настоящий глодатель, то, может быть, он расскажет что-нибудь полезное о бирргисе и об охоте?

— Так когда нам нужно будет завыть вместе со всеми? — спросил Фаолан, опускаясь рядом с Хипом.

— Что? — скрипуче прошептал желтый волк.

— Я спросил, когда нам…

— Я слышал, что ты спросил, глодатель. Просто меня поразил твой вопрос. Ты что, совсем ничего не знаешь?

— Я просто спросил. Я еще не до конца освоился…

— Так ты не освоишься, — пробурчал Хип. — Глодатели никогда не воют и не выступают на гаддерглуддерах. Они вообще никогда не воют и не берут слово ни на каких собраниях.

Фаолану очень захотелось спросить почему, но он решил, что разумнее будет этого не делать. Забудем про вой; сейчас важнее узнать про бирргис. Интересно, на что похожа настоящая охота?

— А про бирргис расскажешь? Я умею бегать… — нерешительно начал он.

Впрочем, Фаолан предпочел не упоминать о том, что бегает не хуже волчиц, потому что это прозвучало бы слишком хвастливо. Вместо этого он добавил:

— Я очень сильный. Я могу бегать быстро и долго.

Хип приподнял морду и окинул Фаолана презрительным взглядом.

— Это неважно.

— Что значит неважно?

В этот момент к ним подошел предводитель Кларен. Остановившись рядом с Хипом, он с явным удовольствием наблюдал, как покорный глодатель корчится в пыли. А тому словно только это и надо было: рядом с вышестоящим волком он заелозил по земле еще усерднее.

— О, как я рад, что могу оказать вам посильную помощь! Надеюсь, благородным волкам, капитану и капралам бирргиса окажутся полезными мои скромные услуги. Я постараюсь как можно лучше обнюхивать помет и мочу добычи, чтобы понять, стоит ли на нее охотиться. Это невероятная честь для такого ничтожного волка, как я!

«Помет? О чем это он?» — недоумевал Фаолан. Неужели их обязанности действительно заключаются в том, чтобы вынюхивать жертву по ее моче? Пусть они и глодатели, пусть им не дадут оторвать первый, второй или даже десятый кусок добычи, но рыться носом в навозе — это уж слишком! Проснувшаяся было надежда на то, что ему удастся продемонстрировать свою доблесть, окончательно угасла.

Хип покосился на Фаолана и прошептал:

— Это и есть наша обязанность, глодатель, — обнюхивать помет и мочу добычи. И всё. Никакого бега, никакого преследования, никаких бросков.

Хип повернулся к Кларену — тот удовлетворенно кивнул, словно ему понравилось, как опытный волк излагает задачу новичку.

— И я сочту должным, если после великолепной охоты вы некоторое время будете избегать меня из-за дурного запаха, — продолжал Хип, делая паузу, чтобы в очередной раз припасть к земле и попытаться вильнуть несуществующим хвостом. — Знайте, что я преисполнен смирения, и меня безмерно воодушевляет сама мысль о том, что дурной запах будет служить знаком моего участия в столь великом деянии.

Едва предводитель Кларен отошел от них за пределы слышимости, Фаолан повернулся к Хипу:

— Слушай…

— Что еще, глодатель? — буркнул Хип.

— А ты можешь называть меня по имени? Меня зовут Фаолан.

— Ты еще не заслужил себе имени, — напарник презрительно повел носом, словно сама мысль, что безродный малькад может иметь имя, возмущала его.