Изольда Северная - Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор). Книга 1.

Гневные проклятья через пару секунд стали слышны всем гостям, которые как по команде повернули головы сначала на нее, а уже потом наверх, туда, откуда только что вылетел Лион. Музыка оборвалась, и на этот раз это не было финальным торжественным аккордом, а скорее угасающим растерянным плачем и писком.

— Держите ее! — Вскричал Лион не своим голосом. — Быстро схватите эту суку.

Странно то, что его приказ немедленно выполнили. Подбежавшие мужчины из числа гостей грубо схватили Мишу за предплечья, вырывая жалкий болезненный вскрик.

— Боги милосердные, сын, что с тобой?! — Послышался шокированный голос судьи. — Что с твоим лицом?

Только теперь Миша подняла взгляд, находя Лиона, который прикрывал рукой правый глаз.

— Что в ее руке? Что это? — Вскричал старший Доу, подходя к Мише и поднимая оброненное ей оружие — нож для конвертов. — Поверить не могу… ты?! Это ты сделала? Что ты сделала с моим сыном, что ты сделала с Лионом?! О, Боги!..

— Я лишь отобразила его пороки. — Пробормотала сдавлено Миша, превозмогая боль и страх.

Гости столпились вокруг нее и судьи, который остервенело сжимал маленький нож, продолжая испепелять ее совершенно диким взглядом. Шепот и возмущенные вздохи назойливо пробирались через грохот пульса.

— Простите, дамы и господа! — Громко вскрикнул старший Доу. — Сегодняшний… праздник безвозвратно испорчен… Вам придется покинуть это место. — Он опять резко перевел взгляд на Михаэль. — Ты… это возмутительно… Ты пришла под эту крышу, в мой дом и напала на моего сына… В этот светлый праздник осквернить наш дом преступлением.

— Да как она могла?

— Какой кошмар…

— Что там… ты видешь?..

— Посмотрите на его лицо.

— Как подло…

Голоса и возмущение гостей разлетелись по залу мгновенно, словно языки пламени по залитому маслом полу.

— Милый! Что с тобой? — Вскричала Талида, которая неловко пробралась через толпу гостей, подбегая к своему мужу. — Твое лицо… Боги! Твой глаз… — Она закрыла ладонью рот, подавляя жалкий вскрик. — Кто это сделал?

— Твоя дражайшая подружка. — Прошипел мужчина, кривясь от гнева и боли.

— Врача, срочно. — Вскричал отец, вновь начиная что-то громко говорить и размахивать руками.

Миша его уже не слышала, ее внимание было приковано к лицу подруги.

— Ты?! — Талида смотрела в ее глаза, когда подошла к ней стремительно, словно с каким-то намерением, а ее лицо, умытое слезами, уже окрасила злость. — Зачем? Миша… почему ты это сделала?

— Потому что твой муж кобель и просто ублюдок, Тали.

— Он бы не стал трогать тебя. — Покачала головой Талида. — Ему это не нужно. Ты ведь…

— Она пришла и напала на меня. Потребовала денег, а когда я отказался, то схватила нож. — Проговорил во всеуслышание Лион. — Отец, разве такое преступление может остаться безнаказанным?

— Конечно, нет, сын мой. Она будет наказана. Клянусь. Завтра же состоится суд. — Проорал Доу старший на весь зал. — Завтра она будет осуждена, и я хочу, чтобы вы все, дамы и господа, пришли как свидетели ее преступления.

— Правильно…

— Как она посмела…

— Нет, ну вы видели…

— Немыслимо…

— Наказать…

— Отведите ее в участок. До завтрашнего дня она будет находиться там. — Перекрыл все голоса голос верховного судьи, который бросился к своему сыну, над которым уже суетился лекарь. — Это серьезно? Доктор, она не задела ничего жизненно важного? Мне нужно, чтобы вы завтра пришли на заседание. Непременно. Вы должны составить эпикриз…

Отчаянье накрыло подобно волне, подавляя, ударяя в грудь, выбивая воздух из легких, лишая зрения. Перед ее глазами все плыло, когда Мишу буквально тащили к выходу из дома выволакивая на ночной холод. Последнее, что она увидела четко — глаза бывшей подруги.

Боги… неужели любовь лишает напрочь зрения и разума? Если так, то к черту такую любовь.

Среди мира, теряющего свои очертания, пропахшего кровью, болью и на вкус, как слезы, Миша думала над тем, что будет теперь. Что будет завтра?

Определенно то, что изменит ее жизни круто и не в лучшую сторону.