David Eddings - Колдунья из Даршивы

– Почему бы мне не переговорить с вашей матерью? – предложил он. – Уверен, что я смогу убедить ее дать вам разрешение.

– Неплохая мысль, Агахак. Если мама позволит, я помчусь с вами как молния.

– Отлично, – кивнул Агахак, поворачиваясь.

– Да, Агахак... – Голос Нателя звучал озадаченно.

– Ну?

– Что такое «пророчество»?

Они собрались в Во-Мандоре, подальше от наблюдательных глаз своих королей, чтобы обсудить нечто личное и неотложное. Конечно, это слегка попахивало неповиновением, а люди используют весьма неприятное слово, характеризуя тех, кто не повинуется своим королям.

Там присутствовали Бэрак, Хеттар, Мандореллен и Лелдорин. Из Марадора прибыл Релг, а сын Бэрака Унрак сидел у окна на скамье с высокой спинкой.

Граф Трелхейм кашлянул, призывая к порядку. Они находились в башне замка Мандореллена, и золотистые лучи осеннего солнца проникали сквозь стрельчатые окна. Бэрак выглядел великолепно в своем зеленом бархатном камзоле. Его рыжая борода была расчесана, а волосы заплетены в косу.

– Хорошо, – сказал он, – давайте начинать. Мандореллен, вы уверены, что лестница, ведущая сюда, хорошо охраняется? Я не хочу, чтобы кто-нибудь нас подслушал.

– Не сомневайтесь, достославный Трелхейм, – ответил великий рыцарь. – Ручаюсь своей жизнью. – На Мандореллене были кольчуга и синий, отороченный серебром плащ.

– Достаточно простого «да», Мандореллен, – вздохнул Бэрак. – Итак, – продолжал он, – нам запрещено ехать с Гарионом и остальными, верно?

– Так сказала Цирадис в Реоне, – ответил Хеттар, как всегда одетый в широкий плащ из конской шкуры, а хохол на выбритой голове стягивало серебряное кольцо.

– Пусть так, – продолжал Бэрак. – Мы не можем ехать с ними, но нам ничто не может помешать отправиться в Маллорею по своим делам, не так ли?

– Каким именно делам? – осведомился Лелдорин.

– Потом придумаем. У меня есть корабль. Мы отправимся в Тол-Хонет и нагрузим его чем-нибудь. А потом поедем в Маллорею и займемся какой-нибудь торговлей.

– Каким образом ты намерен вывести «Морскую птицу» в Восточное море? – спросил Хеттар. – Тебе не кажется, что это слишком долгое плавание?

– У меня есть карта, – ответил Бэрак. – Мы можем проплыть вокруг восточной оконечности Хтол-Мургоса. А оттуда до Маллореи рукой подать.

– Я думал, мурги держат в секрете карты своего побережья, – промолвил Лелдорин. На его открытом молодом лице отразилось недоумение.

– Так и есть, – усмехнулся Бэрак, – но Дротик побывал в Рэк-Урге и умудрился выкрасть одну из них.

– А каким образом ты забрал ее у Дротика? – спросил Хеттар. – Он хранит секреты еще лучше, чем мурги.

– Дротик возвращался в Боктор на корабле Грелдика. Моряк из него никудышный, поэтому он чувствовал себя скверно. Грелдик стянул у него карту, а картограф сделал копию. Дротик так и не узнал, что его обокрали.

– План превосходен, – серьезно сказал Мандореллен, – но мне кажется, я вижу в нем просчет.

– Вот как?

– Всем на этом свете известно, что Маллорея – обширный континент, тянущийся на тысячи лиг от лучезарного юга до полярных льдов на дальнем севере. Нам может не хватить всей жизни, чтобы найти наших друзей, ибо, насколько я понимаю, в этом состоит твое предложение.

– Я как раз к этому подхожу, – сказал Бэрак. – Когда мы были в Бокторе, я напоил Ярблека. Он достаточно проницателен и осторожен, когда трезв, но если влить в него полбочонка эля, становится разговорчивым. Я задал ему несколько вопросов насчет дел, которые он и Шелк крутят в Маллорее, и получил несколько интересных ответов. Вроде бы у них обоих имеются конторы в каждом крупном городе Маллореи, и эти конторы постоянно контактируют друг с другом. Чем бы Шелк ни занимался, он никогда не упустит из виду свои деловые интересы. Каждый раз, оказываясь поблизости от этих контор, он найдет предлог остановиться и посмотреть, сколько миллионов заработал на прошлой неделе.

– Это верно, – согласился Хеттар.

– Все, что мы должны сделать, это бросить якорь в каком-нибудь маллорейском порту и заглянуть в контору маленького проныры. Люди Шелка точно знают, где находится их хозяин, а там, где Шелк, мы найдем и всех остальных.

– Я был не прав, милорд, – извинился Мандореллен. – Можешь ли ты простить меня за недооценку твоей проницательности?

– Все в порядке, Мандореллен, – великодушно отозвался Бэрак.

– Но, – возразил Лелдорин, – нам по-прежнему запрещено присоединяться к Гариону и другим.