Маргарет Уэйс - Дитя мертвых Богов

Рис ошеломленно уставился на Морскую Королеву.

— Вижу, что не совсем, — пожала плечами Зебоим. — Ну ладно, вообще-то это неважно. Ты и так от нее без ума. Продолжу свой рассказ. Бедная Мина имела глупость влюбиться в Чемоша, а тот поступил как настоящий мужчина — разбил ей сердце. Мина попыталась вернуть его расположение с помощью подарка. Она вытащила Башню Высшего Волшебства со дна моего моря и поставила ее на остров, вон там. Это произвело большое впечатление на всех нас. Тогда впервые кое у кого из нас зародились подозрения насчет ее божественного происхождения. Маджере, конечно, знал все с самого начала.

— Я не верю… я не могу поверить… — Рис смолк, вспомнив, как девочка назвала место, где находился ее дом. — Если твой рассказ правда, повелительница, как она превратилась в это… в ребенка?

— Это только Богам известно, — отвечала Зебоим. — Нет, погоди-ка. Беру свои слова обратно. Мы, Боги, совершенно ничего не понимаем. Ты думаешь, я лгу, да?

Рис смутился.

— Госпожа…

Богиня схватила монаха за руку, и ее ногти, пронзив ткань рясы, оцарапали его кожу. Вперившись взглядом в его глаза, в его мозг, в саму его душу, она прошипела:

— Можешь верить мне или не верить, как тебе угодно. Я уже сказала, что это неважно. Мина пришла к тебе. И я хотела бы знать почему? Это Маджере послал ее сюда? Мы дали клятву, мы все. Нам нельзя вмешиваться в ее жизнь. Неужели Маджере солгал?

В этот миг Рис понял, что Зебоим говорит правду, и по телу его пробежала дрожь. Он взглянул через плечо Богини на маленькую потерявшуюся девочку, завернутую в потертую алтарную ткань, спящую на холодном, сыром полу пещеры, и вспомнил, как она боролась с бурей, насланной Богами. Он не разбирался в деяниях небес, но немало знал о страданиях смертных.

— Думаю, она пришла потому, что одинока и напугана, — предположил Рис, — и нуждается в поддержке.

Зебоим чуть не испепелила монаха взглядом, проникнув в самые затаенные уголки его души, затем отшвырнула его прочь, и он, споткнувшись, отлетел к стене пещеры.

— Тогда желаю тебе удачи с твоей новой маленькой подружкой, монах.

Морская Богиня исчезла, и Риса хлестнул порыв ветра и дождя.

Дрожа, он снова обратил взгляд на ребенка и, вне себя от тревоги, взмолился:

— Маджере! Неужели такова твоя воля, неужели я обречен взять на себя это бремя?

— Рис! — проревел кто-то, и монах на мгновение испугался. Затем понял, что это всего-навсего Паслен.

— Рис! Можно войти? — кричал кендер, стоя у входа в грот. — Зебоим ушла?

— Ушла. — И добавил про себя: «Но ненадолго», уверенный, что не в последний раз видел Морскую Королеву.

Паслен осторожно вошел, озираясь по сторонам, словно боялся, что Богиня набросится на него из темного угла. Затем увидел костер и щелкнул пальцами.

— Ох ты, я знал — что-нибудь все-таки забуду. Ты сказал принести кремень…

— Теперь уже не нужно, — улыбнувшись, успокоил его Рис.

— Ага, вижу. Думаю, я забыл про кремень потому, что был очень взволнован одной находкой. Я не хотел приносить это сюда, пока здесь была… ты знаешь кто. Но теперь, когда она ушла, я пойду и принесу.

Он пулей вылетел из грота и, вернувшись с длинной тонкой палкой, гордо протянул ее монаху:

— Ее вынесло на берег волнами. Это не напоминает тебе о твоей старой штуковине? Хламиде, или как ты там ее называл? Во всяком случае, мы с Аттой решили, что это тебе пригодится.

— Эммида, — негромко произнес Рис.

Он взял в руки посох и сжал его в пальцах. Приятное тепло согрело его ладони и распространилось по всему телу. И одновременно он услышал голос Бога и понял, чего хочет от него Маджере.

Рис прислонил посох к стене и разложил платье девочки на камнях у огня. Она крепко спала, дыхание было глубоким и ровным. Он тоже опустился на пол и прислонился спиной к стене. Он был истощен — морально и физически. Он не помнил, когда в последний раз спал.

— Я слышал, как Зебоим кричала на тебя. Что ей было нужно? — спрашивал Паслен.

— Вы с Аттой оказались правы. Эта девочка — Мина, — пробормотал Рис и закрыл глаза.

— Ничего себе дела! — ахнул кендер.

Он снял свои котомки, скинул сапоги, вылил из них воду и поставил поближе к огню на просушку.

— От моих сапог несет солониной, — заметил он. — Кстати, мы уже неизвестно сколько времени не обедали. Интересно, осталось ли у нас хоть немного этой самой солонины?

Паслен подошел к бочонку с мясом, которое минотавр оставил им в качестве пропитания, и заглянул внутрь. Атта с надеждой наблюдала за ним. Кендер покачал головой, и уши собаки обвисли.