Маргарет Уэйс - Дары мертвых богов

Балансируя на ступени, Мина окоченевшими пальцами расстегнула ремни кирасы.

Крелл назвал себя глупцом за то, что показался Мине. Заодно он обругал и девушку, недоумевая, почему ей пришло в голову поглядеть вверх, вместо того чтобы смотреть под ноги.

— Зебоим, — пробормотал Азрик, проклиная Богиню. Он проклинал ее каждый час каждого мучительного дня.

Крелл больше не мог рассчитывать на то, что застанет Мину врасплох. Правда, пока он не принимал ее всерьез, сомневаясь, что хрупкая девушка действительно может причинить ему вред, но факт оставался фактом: именно эта особа покончила с Лордом Сотом, одним из самых страшных бессмертных во всей истории Кринна.

Одна из поговорок Ариакана гласила, что лучше переоценить врага, чем недооценить его.

«Я буду ждать ее на вершине Зловещих Ступеней, — решил Лорд Азрик. — Она будет слишком измотана, чтобы сражаться».

Рыцарь Смерти не горел желанием драться с Миной. Ему хотелось схватить девушку живой. Он всегда так делал, если была возможность. Один несчастный вор, приплывший к Башне Бурь, соблазнившись рассказами о заброшенных сокровищах Рыцарей Тьмы, был так напуган видом Крелла, что упал замертво к его ногам, и Азрик был крайне разочарован.

Однако он надеялся, что Мина не такая. Она молода, сильна и отважна — идеальные качества для игрушки Рыцаря Смерти. Крелл надеялся, что девушка будет жить, по крайней мере, несколько дней.

Лорд Азрик уже собирался уходить с Горы Честолюбия, чтобы отправиться в Башню Бурь, как вдруг услышал звук, от которого его сердце — будь рыцарь живым — остановилось бы.

Внезапно со Зловещих Ступеней донеслись отчаянный женский крик и бряцание металла доспехов, упавших на острые камни.

Крелл кинулся к краю выступа, посмотрел вниз и снова выругался, с такой силой ударив кулаком по валуну, что тот раскололся надвое.

Лестница была пуста. У подножия скалы, почти скрытые в бурлящей воде, лежали черные доспехи, украшенные черепом, пронзенным молнией.

Крик эхом отразился от скалы. Мина посмотрела, как черная кираса и шлем, несколько раз ударившись о камни, упали в море. Сумрачный дневной свет не улучшал видимости, и издали нельзя было заметить, что на самом деле доспехи, едва заметные в пенящейся воде, пусты. Девушка надеялась, что Крелл видит не больше, чем она.

Мина выдохнула и протиснулась в разлом. Даже без кирасы ей едва удалось сделать это, и на какой-то пугающий момент девушке показалось, что она застряла. Отчаянно извиваясь, Мина высвободилась из каменных тисков и мягко спрыгнула на пол. Она остановилась, чтобы восстановить дыхание, подождала, пока глаза привыкнут к темноте, и подумала о том, как все-таки хорошо, когда под ногами твердая, надежная поверхность, как хорошо не чувствовать холодного ветра и соленых брызг.

Девушка вытерла руки о подол рубашки и растерла их, чтобы согреть. У нее сейчас нет ни доспехов, ни оружия. Она выкинула в море не только кирасу и шлем, а после секундного колебания и моргенштерн, но и ту нетерпеливую невинную девочку, которая однажды отправилась на поиски Богов и нашла их.

Мина верила в Такхизис, подчинялась ее командам, выполняла все приказы, не задавая вопросов. Она сохраняла веру в Темную Королеву; когда все пошло не так, сражалась с сомнениями, которые пожирали ее, как крысы пожирают зерно. В конце концов, сомнения одолели, и в тот момент, когда вера девушки должна была стать только сильнее, когда необходимо было пожертвовать собой ради Богини, Мина решила по-своему. Тогда она познала скорбь — скорбь о потере, и сейчас, выбросив в море последнее напоминание о вере в Единого Бога, тоже скорбела.

Невинность прошла. Слепая вера прошла. Теперь девушка осмеливалась спрашивать Чемоша: «Что ты мне дашь?» — и, даже доказав Богу Смерти, что принадлежит ему, не собиралась превращаться в марионетку, пляшущую под его дудку, или рабыню, кланяющуюся ему в ноги. Стоя в одиночестве в темном подземелье Башни Бурь, Мина прислушалась, но не к божественному голосу, говорящему, что делать, а только к своему — к своим доводам.

Век Смертных. Возможно, это и есть то, что предрекали мудрые люди, то, о чем упоминал Чемош, — сотрудничество Бога и человека, доселе невиданное событие.

Тусклый серый свет проник в разлом и окружавшие его небольшие щели. Когда глаза девушки привыкли к сумраку, она смогла разглядеть все помещение. Как Мина и думала, это было хранилище, однако не только для зерна.