Terry Pratchett - Маскарад (пер. С.Увбарх под ред. А.Жикаренцева)

Послышался короткий отрывок мелодии, исполняемой на скрипке.

– Сегодня вечером ты выступала… хорошо. Но есть арии, над которыми еще надо поработать. Будь внимательна.

– Это ты прислал розы?!

– Они тебе понравились? Эти розы расцветают только в темноте.

– Но кто ты?! И не твое ли пение я слышала только что, на сцене?!

На мгновение воцарилось молчание.

– Мое. А потом:

– Итак, давай повторим роль Лауры из «Мистера Ха» – он же «Мастер Маски», он же, как его называют простолюдины, «Человек с Тысячью Лиц»…

Когда на следующее утро ведьмы явились к Козлингеру, то обнаружили на лестнице очень большого тролля. Тролль сидел, положив на колени дубинку, и, когда ведьмы попытались пройти мимо, предостерегающе вскинул ладонь размером с лопату.

– Туда никому нельзя, – предупредил он. – У Козлингера собрание.

– И сколько это собрание продлится? – осведомилась матушка.

– Обычно у господина Козлингера как собрание начнется, так до вечера и не кончается.

Матушка с уважением посмотрела на тролля.

– И давно ты в издательском деле? – спросила она.

– С утра, – гордо ответил тролль.

– Господин Козлингер взял тебя на работу?

– Угу. Пришел в наш Каменоломный переулок и выбрал меня. Этот работник, говорит, словно создан для… – Брови тролля искривились, пока он пытался припомнить незнакомые слова. – Для стремглав развевающего издательства мирового масштаба.

– И что именно ты делаешь?

– Сижу.

– Прошу прощения, – отодвинув матушку, нянюшка протолкнулась вперед. – Этот тип почвы я везде узнаю. Ты ведь с Медной горы, что в Ланкре?

– И что?

– Мы тоже из Ланкра.

– Правда?

– Это матушка Ветровоск собственной персоной.

Тролль недоверчиво улыбнулся. Лоб у него опять пошел глубокими расселинами. Охранник перевел взгляд на матушку.

Она кивнула.

– Та самая, которую ваши парни зовут Ааоограха хоа, – уточнила нянюшка. – Та, От Которой Лучше Держаться Подальше.

Тролль уставился на свою дубинку, словно бы всерьез раздумывая, не забить ли себя до смерти.

Матушка похлопала по покрытому лишайником плечу.

– Как тебя зовут, дружок?

– Карборунд, госпожа, – пробормотал он.

Одна нога у него вдруг запрыгала от мелкой дрожи.

– Нисколечко не сомневаюсь, что здесь, в большом городе, ты хорошо устроишься, – сказала матушка.

– Вот-вот, так почему бы тебе не пойти и не начать устраиваться прямо сейчас? – подхватила нянюшка.

Тролль ответил ведьмам благодарным взглядом – и был таков. Он так торопился, что не стал даже тратить время на то, чтобы открыть дверь.

– Они и в самом деле так меня называют? – задумчиво произнесла матушка.

– Э-э. Да. – Нянюшка ущипнула себя за ногу, чтобы не ухмыляться особо широко. – Само собой, это у них признак уважения.

– О.

– Э…

– Ты же знаешь, я всегда старалась ладить с троллями.

– Ну да.

– А гномы? – продолжала расспрашивать матушка, очень смахивая на человека, который вдруг обнаружил фурункул и не может удержаться, чтобы не поковырять его. – Они меня тоже как-то называют?

– Пошли, посмотрим, на месте ли господин Козлингер, – бодро предложила нянюшка.

– Гита!

– Э-э… ну… По-моему, они тебя кличут К'ез'рек д'б'дуз.

– И что это значит?

– Э-э… Эту Гору Лучше Обходить Стороной, – ответила нянюшка.

– О.

Весь путь вверх по лестнице матушка была не характерно молчалива.

Нянюшка не стала утруждать себя стуком к дверь. Повернув ручку, она тоненьким голосом окликнула:

– Эге-ге-ей, господин Козлингер! Это опять мы, как вы и думали. О, будь я на твоем месте, я бы не стала пытаться вот так выходить через окно – ты ведь на третьем этаже, а с таким мешком денег лазить по карнизам очень неудобно.

Бочком перемещаясь вдоль плинтуса, Козлингер шмыгнул обратно за свой огромный стол, очевидно надеясь, что эта ненадежная преграда хоть чуть-чуть защитит его от ведьм.

– А разве на лестнице нет тролля? – спросил он.

– Он решил порвать с издательской карьерой, – объяснила нянюшка. Усевшись, она улыбнулась ему во весь рот. – Ты ведь уже приготовил для нас деньги?

До Козлингера дошло, что он попался. Гримасы на его лице сменяли одна другую, пока он перебирал различные варианты ответа. А затем он улыбнулся – так же широко, как и нянюшка, – и плюхнулся в кресло прямо напротив нее.

– Само собой, период у издательства сейчас нелегкий, – начал Козлингер. – Можно сказать, худшего периода мне и не припомнить, – добавил он, привнеся в голос изрядную толику честной горечи.