Константин Воронин - ... со вздохом на устах...

- Ювелир?- удивился я.

- Ювелир - это его хобби. Он очень любит камни и понимает магию камней. Но, на самом деле, он - вице-президент ордена колдунов. Смайлс заведует европейским отделением ордена. Есть еще африканское, австралийское, азиатское и американское отделения ордена. Каждым руководит вице-президент. Его знают колдуны. А президента знают немногие. Меня, например, познакомят с ним, когда мне исполнится двадцать один год.

Смайлс снял домик в городке и жил здесь два месяца, когда Гамильтоны уже уехали. Смайлс меня кое-чему обучил. Снабдил колдовскими книгами. Сказал, что из меня получится великая колдунья, самая сильная в России, а, может, и в Европе. Мне разрешили всё это тебе рассказать, потому, что ты хотя и не колдун, но связан с магическими силами.

А начальник разведки Корпорации тоже оказался колдуном. Правда, довольно средненьким. Но, когда я обрела уже достаточную силу, он стал мне помогать. Устроил полугодовое обучение на учебной базе десанта. Затем я полгода провела на офицерских курсах повышения квалификации. Там было сложнее всего. Десантники, узнав, что мне всего четырнадцать лет, не приставали ко мне, решив, что я - дочь какого-то там крупного начальника. Хотя, за уровень подготовки уважали. А на курсах не знали, что мне пятнадцать лет, считали восемнадцати-девятнадцатилетней. Ну, и приставания начались. Пришлось сломать пару рук-ног. Одному череп прикладом раскроила. Комиссовали бедолагу. После этого уже не лезли.

Не скажу, что экзамены легко сдала, были и ошибки от волнения. Но, в общем, прилично. Одни пятёрки. Так что, теперь я - твой сержант, прошу любить и жаловать.

- Жаловать - это по заслугам, если они будут. А любить своих подчинённых?.. Беречь - да, заботиться - да, а вот любить...

- Но ведь маленькую твою девочку...- жалобно протянула Вика.

- Давай не путать божий дар с яичницей. Как только ты наденешь форму и подпояшешься ремнём с кобурой... Но, когда ты в шортиках и футболочке, тогда, конечно. Устоять невозможно.

- Ты - противный, мерзкий старикашка,- и стала покрывать моё лицо жаркими поцелуями. Моя рука гладила короткий ежик волос на идеально круглом затылке, отчего дыхание Вики стало глубоким и прерывистым.

- Лейтенант, что вы себе позволяете в общественном месте?!

Китель мой лежал между ручек сумки, свёрнутый так, что были видны лишь эмблемы десантника. А перед скамейкой, на которой мы с Викой обнимались, стоял разгневанный, пузатый майор в форме десантника. Китель на объемистом животе застёгнут, галстук стягивает побагровевшую толстую шею. На груди сиротливо висит значок "За двадцать лет безупречной службы".

- Это он от зависти Меня увидел и слюной весь изошёл. Вон, поодаль и жена его с сыном стоят,- шепнула мне на ухо Вика.

В нескольких метрах от нас стояла очень толстая тётка и пухлощёкий мальчишка с выпиравшими из-под ремня брюк складками жира, которые не могла скрыть футболка. Они с восторгом наблюдали, как распекает "лейтенантика" их грозный, воинственный папочка.

В другое время я бы спокойно объяснил майору его ошибку и только бы усмехнулся ему вслед. Но не сейчас. Юного, красивого тела тебе захотелось, пузан? В том, что передо мной стоит интендант, я не сомневался. Не бывают полевые командиры в десанте такими жирными. Даже в штабах таких нет. Стопроцентный кладовщик.

Подняв свой китель, встряхнул его так, что зазвенели многочисленные регалии, быстро одел и медленно начал застёгивать пуговицы. Лицо майора стало совсем свекольного цвета.

- Простите, господин полковник...- заблеял он.

- Нет уж, не прощу. Смирно!

Майор замер, выпятив пузо вперёд.

- Лечь!- и он, кряхтя, улёгся на плиты площади.

- Встать!- так же медленно поднялся. Давно его, гада, по полигону не гоняли.

- Лечь! Встать! Лечь! Встать!

- Вы не имеете права, я - офицер...

- Дерьмо ты, а не офицер! Я тебя на Ледовый пояс закатаю, взводом командовать! Лечь! Встать! Лечь!

С толстяка лились ручьи вонючего пота. Когда он в полном изнеможении не лег, а плюхнулся на плиты, я чуть наклонился к нему и тихо сказал:

- Это, чтобы ты не приставал к сержантам и лейтенантам, и не облизывался на их молодых подруг. Ребята кровь проливают, пока ты на складе тряпки считаешь. Вне строя и боевой обстановки они имеют права, которых не имеешь ты,- и легонько пнул его жирный бок.

Одной рукой взял сумку, второй - обнял за талию Вику и мы пошли к стоянке такси.

- Правильно про тебя в десанте говорят: справедливый, но строгий. Строгий, но справедливый. А ещё тебя Счастливчиком зовут. Это почему?