Дэвид Геммел - Волчье Логово

— Держи ее крепче, Барис. У меня есть одно средство, которое ее живо усмирит. — Стоя над Мириэль, бородач принялся развязывать свои штаны.

— Ты же слышал, что сказал Морак: доставить ее целой и невредимой, — возразил Барис.

— Ни одной женщине вреда от этого еще не было.

Мириэль, не в силах высвободить руки, выгнула спину и пнула Йонаса между ног. Он зарычал и рухнул на колени. Барис ударил ее по лицу, сгреб за волосы и поставил на ноги.

— Уймешься ты или нет? — Он снова ударил ее. Мириэль обмякла, привалившись к нему. — Вот так-то лучше, — сказал он, и тут она двинула его головой в подбородок. Он отшатнулся и выхватил нож, но полуоглушенная Мириэль отклонилась вправо, упав на колени, вскочила и бросилась бежать.

Третий мужчина заступил ей дорогу. Она увернулась и почти уже пересекла поляну, когда пущенный из пращи камень угодил ей в висок. Она приподнялась на колени и попыталась уползти в кусты, но топот ног позади сказал ей, что это конец. Голова болела, и перед глазами все плыло. Потом она услышала голос Ангела:

— Ну все, ребята, пора умирать.

Мириэль очнулась в собственной постели, с мокрой тряпкой на лбу. Голова раскалывалась от боли. Она попыталась сесть, но ее затошнило.

— Лежи смирно, — сказал Ангел. — Это был скверный удар. У тебя на виске шишка величиной с гусиное яйцо.

— Ты убил их? — еле слышно прошептала она.

— Где там! Никогда не видал, чтобы люди бегали так быстро. Только пыль за ними взвилась. Мне показалось, что они меня знают, и это мне польстило.

Мириэль закрыла глаза.

— Не говори отцу, что я вышла из дому без оружия.

— Не скажу, но это и правда глупо. Это из-за того сна ты стала плохо соображать?

— Нет, не из-за сна. Я просто… просто сглупила, тут ты прав. — Ошибок не совершает тот, кто ничего не делает.

— Я не тот, а та.

— Я заметил, но это и для женщин годится. Двое этих парней умывались кровью — как видно, ты дала им жару до того, как тебя подбили. Молодец, Мириэль.

— Это твоя первая похвала — смотри, как бы у меня голова не закружилась. Он потрепал ее по руке.

— Я знаю, что вел себя, как последний сукин сын. Ты у нас славная девочка — крепкая, сильная, волевая. Я не хочу, чтобы ты сломалась, — ни духом, ни телом. Но учить я могу только одним способом — если вообще могу.

Она попыталась улыбнуться, но ей стало больно и захотелось уснуть.

— Спасибо тебе, — успела выговорить она. — Спасибо за то, что ты здесь.

Из своего высокого окна Дардалион видел отряд улан, медленно поднимающийся по извилистой дороге к монастырю. Двадцать пять человек в серебряных доспехах и пурпурных плащах ехали на вороных конях, покрытых кольчужными попонами. Возглавлял их человек, которого Дардалион хорошо знал. Рядом со своими стройными, подтянутыми молодцами Карнак мог показаться почти комичным. Грузный и пестро разодетый, он носил красный плащ, оранжевую рубашку, зеленые штаны, синие гетры и черные сапоги с серебряной окантовкой. Но никто не смеялся над его нарядом — ведь это был герой Дрос-Пурдола, спаситель Дреная, Карнак Одноглазый.

Его телесная сила вошла в легенду, но она бледнела рядом с мощью его духа. Одной-единственной речью он мог превратить сборище крестьян в бесстрашных героев, способных противостоять любой армии. Улыбка на губах Дардалиона померкла. Да, они были готовы умереть за Карнака — и умирали, сотнями и тысячами.

Вошел Вишна, мысленно, без слов, спросив Дардалиона:

— Из-за их приезда дискуссию, наверное, придется отложить, отец?

— Нет.

— Разумно ли было поручить защиту правого дела Экодасу?

— А уверен ли ты, что оно правое? — отозвался вслух Дардалион, оборачиваясь к чернобородому готиру.

— Да, ты сам учил меня этому.

— Там увидим, сын мой. Теперь ступай вниз и проводи господина Карнака ко мне, да пусть позаботятся о его людях и их лошадях. Они проделали долгий путь.

— Слушаюсь, отец мой.

Дардалион вернулся к окну, но гор уже не было видно: на севере громоздились грозовые тучи. Он вспомнил хижину в горах, двух испуганных детей и двух мужчин, пришедших убить их. Вспомнил смертоносную тяжесть оружия в своей руке и вздохнул. Правое дело? Одному Истоку ведомо, правое оно или нет.

Он услышал на лестнице раскатистый смех и подпал под власть присутствия Карнака еще до того, как тот переступил через порог. — Боги, как же я рад тебя видеть, старина! — прогремел Карнак, стиснув своей ручищей плечо Дардалиона. Его широкая улыбка была искренней, и Дардалион улыбнулся в ответ.