Макс Фрай - Гнезда Химер. Хроники Хугайды

После чуть ли не получасового блуждания по коридорам она привела меня в маленькую комнату, в центре которой стояла здоровенная, в человеческий рост, деревянная бочка. Мне пришлось залезать в нее, воспользовавшись специальной приставной лесенкой. Вода в бочке оказалась теплой, от нее исходил слабый сладковатый запах, похожий на аромат лесного меда.

– Здорово! – одобрительно сказал я.

– Еще бы! – согласилась Альвианта.

– Слушай, а что творилось утром? – спросил я.

– Утром? Ой, а что же у нас было утром? – она наморщила лоб, потом махнула рукой и рассмеялась: – А, так тебя тоже разбудили вопли моей мамы? Она перепугалась до полусмерти, и меня напугала, а это к нам Пронт приехал – всего-то!

– Пронт? Это который с ложкой? – вспомнил я.

– Ну да, – кивнула она.

– А зачем он приезжал? В гости?

– Ну уж нет! Пронт просто так в гости даже к своим братьям не ездит! Пронт всегда приезжает проверять, все ли в порядке. А потом докладывает Ванду. Пронтов никто не любит, но с ними все носятся: так дешевле обойдется! Если Пронту что-то не понравится, он может стукнуть хозяина замка ложкой по лбу, развернуться и уехать. Это значит – он честно предупредил, что будет жаловаться Ванду на плохой прием. А Ванд может и Эстєра с лопатой прислать – если встанет не с той ноги, да еще и в похмелье…

– Ну и дела! – прыснул я. – Слушай, а может его проще убить, чем кормить – этого ябедника?

– Проще-то проще, – мечтательно вздохнула Альвианта. – Иногда так руки чешутся! Но с Вандом ссориться – нет дураков. Вот несколько лет назад сумасшедшие альганцы, братья Пэногальфы из Пастпта, не выдержали и прирезали-таки наглого Пронта Ибаэнта Норбандофта…

– Как, ты сказала, его звали? – фыркнул я.

– Ибаэнт Норбандофт, – повторила она, к моему величайшему удовольствию. – А что?

– Ничего, милая, извини. Продолжай, пожалуйста.

– Так вот, после того, как этот гад сожрал все, что хранилось в их вечно пустующих кладовых, и все равно стукнул ложкой по лбу младшего из братьев, немого Эрберсельфа, Пэногальфы его прирезали столовыми ножами, которые как раз были под рукой… Наверное, это было здорово! Но потом Ванд разгневался и прислал к ним Рандана Таонкрахта, а тот горазд своей метлой помахать. В общем, братья Пэногальфы позабыли все на свете: и как их зовут, и кто они такие, так что теперь бедняги бродят по двору собственного замка вместе со своими слабоумными слугами и даже не могут решиться залезть за вином в хозяйский погреб – представляешь? Ванд и рад бы их простить, но тут уже ничего не поделаешь: метла Рандана – страшная штука! Так что мне пока не очень-то хочется убивать Пронта: наш-то Великий Рандан Бааглибат Эльрайнмакт уже давно без дела изнывает…

– Надеюсь, тебя-то он хоть не стукнул, сволочь такая? – сочувственно поинтересовался я.

– С какой это стати? – обиделась Альвианта. – Я его все время кормлю как на убой. А тут мне еще так с тобой повезло: ты вчера мало съел, так что у меня полбочки солено-квашеной умалы по-улльски осталось, я ему ее и скормила: все равно бочка открыта, не пропадать же добру… Одним словом, Пронт уехал довольный.

– Это радует, – отчаянно зевнул я. И предпринял первую попытку покинуть ванну. Признаюсь честно: она оказалась неудачной. Из бочки я все-таки вылез, но только после доброй дюжины попыток и продолжительного нецензурного монолога на своем родном языке, поскольку кунхє показался мне недостаточно выразительным – или мне просто не хватало теоретической подготовки… Альвианта наблюдала за мной со спокойным любопытством. Кажется, она решила, что это я так развлекаюсь.

Потом она отвела меня в тот же самый зал, где мы сидели вчера, и кормила – так усердно и обстоятельно, словно я был еще одним местным ревизором, очередным Пронтом, свалившимся на ее бедную голову. Пожилая отравительница деловито сновала с подносами и все пыталась завести со мной светскую беседу о ценах на дерьмоедов: очевидно, она как следует рассмотрела мой костюм и теперь была уверена, что ее непутевая дочка завела роман с молодым Мэсэном. Я вежливо пожимал плечами в ответ на все ее вопросы, мысленно посылая на ее седую голову самые заковыристые проклятия. Наконец Альвианта решила, что присутствие мамы нарушает лирическую обстановку, и неласково предложила ей очистить помещение. Та удалилась, шаркая ногами и бормоча себе под нос какие-то смутные проклятия.

– Теперь точно отравит! – ехидно предсказал я.

– Ты думаешь? – серьезно переспросила Альвианта. – Ну, если ты так уверен, тогда может быть мне следует сделать это первой?