Евгения Гордеева - Ошибка. Мозаика судеб

- Остановись, надо поесть, - Питта постаралась придать голосу уверенности, а не блеять жалобно.

- Не хочу, - впервые за последние сутки открыл рот Шерх.

- Я хочу! - Разозлилась мадам. Можно горевать о мёртвых, но не стоит забывать в это время о живых! В конце концов, что сделала хорошего ему эта девчонка? Переспала с ним пару раз? И из-за этого надо гнобить собственную мать, которая рожала его в муках, не спала ночами, душу вкладывала?!

- Ешь! - Раздражённо ответил сын, остановился и демонстративно встал в позу: 'Я жду'.

- Шерх! - Питта остановилась напротив него, кипя от негодования.

Выражения лиц у них в этот момент были почти одинаковые. И тот и другой были крайне недовольны напарником. И каждый пытался донести это до другого при помощи поз, жестов и мимики. Слов они опасались, боясь сорваться на скандал. А так как темперамент у обоих был семейным, то скандал мог закончиться весьма печально.

Первой не выдержала Питта.

- Пойми... нам нельзя ссориться...

- Угу.

- Заказчик очень влиятельный... если не сам... - мадам потыкала указательным пальцем в небо. - И мы должны...

- И плевать на жертвы! - Шерх не дал матери договорить. - Кто-то очень богатый возжелал иметь в своей коллекции диковинную вещицу, а какой ценой, его не интересует! Он же платит! Так, мама? И то, что погиб человек...

'Два человека', - мысленно поправила его Питта, вслух же сказала совершенно другое:

- Такова наша профессия, Фарт! - Она специально назвала сына прозвищем, пытаясь вернуть ему ясность ума. - Ты знаешь, что потери неизбежны.

- Поэтому я всегда работаю один! Если мне что-то не удаётся, то виноват в этом только я! Не надо сожалеть о чьих-то ошибках, мечтать их исправить!..

Вдруг Шерх резко замолчал, хотя секунду назад казалось, что свой обличающий монолог он будет произносить ещё долго. Лицо его разгладилось, в глазах появилось осмысленное выражение, а губы растянулись в торжествующей улыбке.

Питта застонала от досады.

- Нет, Шерх! Ты не сделаешь этого!

- Почему? Ты меня думаешь остановить? - Он нарочито медленно стянул с плеча дорожный мешок, достал из него завёрнутый в рубаху Кьяры артефакт, внимательно рассмотрел его со всех сторон, стараясь понять, как эта штука работает.

- Не работать, - незнакомый голос, прозвучавший как гром среди ясного неба, заставил обоих похитителей малодушно вздрогнуть. - Нет знаний, - молодой круглолицый монах выплыл из-за скального утёса. То, как он передвигался, поразило Шерха. Казалось, что парень парит в воздухе. - Надо вернуть...

Шерх, не отрываясь, смотрел как медленно плывёт в их сторону удивительный монашек. А он считал, что Кьяра болезненно бредила, когда рассказывала ему о чудесном пареньке, живущем в монастыре.

- Благословенный Ки, - мужчина улыбнулся чуть грустно, - парящий как птица... - В следующее мгновение он, буквально краем глаза, заметил движение матери. Сомнения в её намерениях у сына не возникло. Он прекрасно знал, что последует за этим характерным разворотом руки. Почему Шерх сделал то, что сделал, он бы наверное и сам не смог объяснить, но внезапный порыв не дать Питте совершить ещё одно преступление, стоил ему жизни. - Не-ет!!!

Отравленные иглы впились в его тело, безжалостно обрывая, казалось, бесконечную цепочку удачных дел легендарного Фарта.

- Шерх!!! - Питта бросилась к нему, понимая, что не успеет поймать последний вздох сына. Споткнулась о камень, упала, больно ударившись коленями и ободрав руки в кровь. Сердце матери остановилось в груди, не желая больше биться. Всё было кончено. - Нет!!!

Мир вокруг неё закрутился, замельтешил. Послышались голоса, которые отдавали команды, сильные руки подняли и понесли куда-то. Питта подумала, что она тоже умерла рядом с сыном, и демоны мрака явились за её грешной душой.

Пришла в себя она уже в дорожной карете, которая неслась по столичному тракту, чуть подпрыгивая на ухабах. Рядом с Питтой сидел тот странный монах, из-за которого погиб Шерх. Она удивилась тому, что этот юноша не побоялся отправиться в дальнюю дорогу вместе с той, которая пыталась его убить. Напротив дремал офицер стражи, занявший всё сидение целиком. Потом Питта поняла, что сопровождающие её воины таким способом экономили время, по очереди отдыхая в карете. Не останавливались ни на ночлег, ни на еду. Лишь лошадей меняли, да её в кустики отпускали. Значит, ждал её заказчик с очень большим нетерпением, коли не поскупился на такую встречу.

- Где мой сын? - глядя в окно спросила женщина ситайского монаха, так как обратиться больше было не к кому. Не будить же спящего человека.