Евгения Гордеева - Ошибка. Мозаика судеб

- Господин старший полковник, напомните мне, какое из громких дел ваше ведомство раскрыло за последние три месяца?

Начальник стражи недоумённо захлопал глазами, пытаясь понять, куда клонит император? Ведь он только что всё чётко доложил, но, возможно, его величество, что-то упустил. Тогда, конечно, он повторит.

- На столичном тракте уменьшилось количество нападений на купцов, - с явным упрёком в голосе, доложил старший полковник, но напряжённый взгляд императора заставил его уточнить: - почти на треть... А в этом месяце так вообще... - Плаут, не моргая, смотрел на него тяжёлым взглядом, и надо было срочно вспомнить что-то, на самом деле, грандиозное. Как назло, никого выдающегося стражники за последние три месяца не поймали. Да и невыдающегося тоже. Мелочёвка разная. - Ваше величество... мы работаем...

- Да-да... я понял, старший полковник, вы работаете! Безрезультатно, зато хорошо оплачиваемо. Даже с премиями регулярными! А когда банду душегубов, наконец, словите, я должен буду вам чины и земли раздать? Вы беглого старика, который двадцать лет в тюрьме провёл, по горячим следам найти не смогли! А ведь у него в столице помощников не было! И иностранку, плохо ориентирующуюся в Тронберге упустили! Ступайте, и работайте! Доклады составлять и счетоводы могут, а сыщики должны искать! И находить!!

Вот чего он так разозлился? Ведь никакой трагедии не произошло. Новости, наоборот, хорошие. А стража... Распустилась немного, как советник за их ведомством присматривать перестал.

Ох... Опять вспомнил про Саубера. Вернуть бы его. Да разве он согласиться? Нашёлся бы живой.

***

*** Часть 8

Тетушка Кимма всякий раз, как смотрела на внучатую племянницу, порывалась осенить себя оберегающим знаком, ибо мерещилась ей Арриана. Если лицо девушки была обращено к ней с правой стороны - то живая, а если с левой - покойница. Уж больно жуткий шрам был у Геленики. Багровый, вздувшийся. Как такую замуж возьмут? Только из жалости, да в надежде на богатое приданое. Графский титул на тракте не валяется. Найдутся охотники и на такую невесту, да только, согласится ли Салли отдать внучку кому попало? Верить-то в любовь женихов в подобном случае не придётся. А каково молодой девушке осознавать, что она идёт в качестве приложения к титулу?

Уже неделю назад приехали к ней в столичный особняк сестра с вернувшейся с чужбины внучкой, и с ними высокий строгий воин ситаец, при взгляде на которого у Киммы подгибались от страха колени. Это ж надо было додуматься отдать на воспитание девочку благородных кровей здоровому сиволапому мужику? Ведь он с ней мог сделать всё что угодно! Вон как смотрит своими узкими щёлочками. Всё видит, всё замечает, и молчит... А молчаливые люди очень подозрительны. Что у них на уме? Говорливый человек всё расскажет, обсудит, и сразу ясно, что его волнует, что интересует. Молчуны же так и остаются загадкой для окружающих. А Кимма жуть как не любила такие тайны. Вот, если бы этот воин был знатным вельможей в Ситау, да скрывался бы от врагов, и девочку взял на воспитание для маскировки. Такие тайны Кимма обожала. Она даже сестре попыталась внушить эту идею.

- Салли, ну сама посмотри, какая прямая у него спина! - Кимма из-за портьеры шпионила за прогуливающимся по парку Ронгом. - Так бедные люди не ходят, они горбятся.

- Он воин, Кимма, у него многолетняя солдатская выправка, - не отвлекаясь от вязания, оппонировала Салли. - Что я, по-твоему, мужчину - воина разглядеть не могу?

- Хорошо, пусть он воин, - не унималась сестра. - А откуда он наш язык так хорошо знает?

- На границе жил, там наших торговцев много. Кимма, оставь эту глупую выдумку! Лучше скажи, ты узнала, на какой день нам с Геленикой назначена аудиенция у его величества?

Кимма недовольно вздохнула и отошла от окна. Её вязальный крючок с начатым ночным чепцом призывно торчал из корзинки, но браться за рукоделие ей совершенно не хотелось. А хотелось посплетничать с сестрой про Ронга, пофантазировать на тему его возможно благородного происхождения. Тетушка никак не могла смириться с той правдой, что племянница росла как простая деревенская девчонка, таскала воду из ручья, штопала носки и полола грядки. О том, что Ниу ещё и на мечах рубится, Салли категорически запретила говорить. Не хватало, чтобы у младшей сестры случился сердечный приступ. Она, в отличие от старшей, в молодости панически боялась выходить замуж за военного, так её пугала судьба матери. Выбрала себе штатского, с которым провела тихую, спокойную жизнь без забот и тревог. Несколько лет назад её муж так же тихо и незаметно ушёл в иной мир, оставив жене небольшой, но стабильный доход. Кимме хватало на жизнь в столице, она даже праздники старинным подругам иногда устраивала, но скоро поняла, что ей скучно. И вот теперь, когда в доме, наконец-то, есть с кем поболтать, её никто не понимает и не старается хотя бы выслушать.