Евгений Гаглоев - Центурион

– Как это замечательно снова чувствовать себя свободной! – выкрикнула Гертруда и расхохоталась.

Матвей метнулся к двери подземного хода, но золотой трос вдруг обвился вокруг его шеи и резко рванул назад. Шахиня не намеревалась отпускать его просто так. Матвей замахнулся мечом, перерубил ожерелье и тут же отбил удар стеклянного рыцаря. Черный стеклянный меч противника превратился в осколки.

– Да уж, это не Зерцалия! – возмущенно воскликнула Гертруда. – Бесполезные стекляшки!

Рыцарь, лишившийся оружия, попытался вцепиться Матвею в горло. Но тот, извернувшись, с силой ударил по стеклянной статуе кулаком. Центурион со звоном разлетелся и осколками осыпался на пол.

Шахиня, не дав юноше опомниться, с силой пнула его ногой в живот. Матвей с трудом удержался на ногах, но тут же едва не свалился от смертоносного удара. Скипетр Макропулоса пронесся над его головой, юноша ловко отбил мечом приблизившийся клинок и затем, крутанувшись, ударил ногой стеклянного стража в грудь. Центурион разлетелся вдребезги. Шахиня едва успела прикрыть лицо от разлетевшихся осколков, и Матвей, воспользовавшись ее замешательством, бросился прочь по подземному коридору.

Юноша выбрался на поверхность, очутившись в каменной беседке, и вдруг услышал тяжелый топот. Он огляделся по сторонам.

Ну конечно! Гертруда призвала на помощь и тех рыцарей, что стояли на аллее при въезде в особняк Сухоруковых.

Двенадцать статуй, вооруженные мечами и алебардами, уже вбегали в старую оранжерею. Это выглядело настолько зловещим и нереальным, что Матвей ни за что не поверил бы, если бы кто-то рассказал ему о таком. Но тем не менее черные стеклянные рыцари громыхали своими стеклянными сапожищами по расколотым садовым плитам. Парень успел захлопнуть крышку люка в тот момент, когда снизу уже показались перекошенные от злости лица Беста и Шахини. Придвинув тяжелую каменную скамью, Матвей закрыл ею вход в подземелье.

Опасность приближалась. Рыцари уже взбегали по ступеням беседки.

Но тут сверху скользнула черная тень, и рядом с Матвеем, спрыгнув с крыши павильона, приземлился Никита Легостаев. Что ж, подмога подоспела вовремя.

– Веселишься? – подмигнув, спросил юный оборотень.

– Ты вернулся! – обрадовался Матвей.

– Думал, я оставлю тебя одного? – усмехнулся Никита. – Чтобы ты тут развлекался в одиночку?

И он, совершив головокружительный прыжок, грохнулся на плечи одного из центурионов. Тот раскололся вдребезги, и оставшаяся от рыцаря груда осколков рассыпалась по ступенькам.

Матвей вскинул меч и тоже вслед за Легостаевым бросился на врагов. Стеклянные мечи так и замелькали в воздухе. Они могли нанести серьезные раны, но остекленевшему Матвею это оружие не могло причинить вреда, а Никита был слишком проворен. Он носился между черными рыцарями, словно настоящая пантера. Сбивал их с ног, проскакивал под клинками мечей, ловко уворачивался от ударов алебард. Мощные удары его накачанных ног так и сыпались на рыцарей. Кувыркаясь через голову, делая сальто и совершая невероятные прыжки, Никита совершал невероятные чудеса акробатики. Это напоминало капоэйру, с той лишь разницей, что паренек обладал гораздо большей гибкостью, чем спортсмены-профессионалы.

Матвей, размахивая мечом, продолжал крушить стеклянные статуи. Не все разбивались сразу, некоторые, лишившись головы или рук, продолжали еще какое-то время двигаться, пока под ударами его меча наконец не превращались в стеклянную пыль. Вскоре все двенадцать центурионов были повержены.

Вдруг каменная скамья, удерживающая крышку люка, взлетела в воздух и, с грохотом проломив крышу беседки, рухнула на заросшие клумбы в десяти метрах от оранжереи. Из люка повалили клубы черного дыма, заполыхали огненные вспышки, и оттуда вылезла Гертруда Волховская.

– Кто это?! – замер обескураженный Никита.

– Бежим! – крикнул Матвей. – С ней нам точно не справиться!

Легостаева не пришлось уговаривать. Ребята бросились со всех ног. Сбежав по каменным ступеням и лавируя между обломками статуй и затрудняющими бег кустарниками, они понеслись прочь от беседки.

– Все равно мы найдем тебя, щенок! – раздавался им вслед разъяренный вопль Веста. – Лучше не попа дайся на моем пути!!!

Матвей и рад бы, но он точно знал, что встретиться с членами Клуба Калиостро ему еще придется.

День спустя Матвей навестил Феофанию в больнице. Ирина, Артем и Марина отправились с ним, но в здание заходить не стали. Они решили подождать друга в скверике напротив, любуясь первым снег, укрывшим землю белым покровом. Зима наконец вступила в свои права.