Джон Норман - Вождь

— Их оставили дризриаки как напоминание о своей силе, — ответил Аксель — пожилой, грузный воин, который вместе с остальными встретил когда-то в лесу гладиатора и рабыню.

— Когда они приходят за данью, — сказал Астубакс, — они забирают все, что захотят.

— В том числе и женщин — они клеймят их прямо у нас на глазах.

— Скоро они должны быть здесь? — спросил вождь. Со времени появления огненного знака в лесу прошло уже два дня.

— Дня через три-четыре, — ответил Аксель.

— Они дают нам время собрать дань, — добавил Астубакс.

— Дважды мы пытались убежать, но они догоняли нас.

— Больше мы не будем убегать, — заявил вождь.

— Им не нравится, когда мы прячемся — тогда они убивают мужчин и берут вдвое больше дани.

— И прятаться мы тоже не будем, — решил вождь.

— В отместку они лишали нас вождей, — заметил Астубакс.

— Теперь у вас есть вождь, — сказал Отто.

— Боюсь, ненадолго.

— Я встречусь с ними и приму их гнев на себя, — объяснил Отто.

Лучше давайте убежим, господин! — взмолилась Янина.

— Я — вождь.

Им нельзя знать, что мы здесь, — настаивала Янина.

Тебе хочется постоять у столба? — осведомился вождь.

— Нет, господин! — Янина проворно отошла в сторону, встала на колени и опустила голову.

— Значит, у тебя есть план? — спросил Астубакс. Вождь кивнул. — А если он не сработает?

— Тогда вы снова останетесь без вождя.

— О, нет! — воскликнул Астубакс.

— Но при этом ваша жизнь останется такой, как прежде — не лучше и не хуже.

— Но у нас не будет вождя!

— Как прежде, — усмехнулся Отто.

— Мы все уйдем за тобой в леса и спрячемся, — предложил Аксель.

— Мы уже достаточно прятались, — возразил вождь. — Пора вольфангам выйти из лесов. — Он прошел к двери хижины и оглядел частокол возле нее, далекий горизонт и небо. — Пусть вольфанги будут первыми.

— Что это означает, вождь? — удивился Астубакс.

— Ничего, — Отто внимательно смотрел на небо.

— Кто знает, какую нить вплели сестры в веревку судьбы, — пробормотал Аксель.

— Прошлой ночью, — заговорил Отто, — скальд пел не только о вольфангах, но и о даризи, хааконсах, базунгах и отунгах.

— О народе, — подтвердил Астубакс.

— У тебя длинные мысли, — похвалил Аксель.

— Разве он не был уничтожен, разве его не преследовали множество лет? — спросил Отто. — Разве не был он в числе самых свирепых воинов?

— Да, воинственных и самых свирепых, — подтвердил Аксель.

— Когда-то был, — уточнил Астубакс.

— Разве твоя кровь остыла? — спросил Отто.

— Копья — не соперники звездному огню, — возразил Астубакс.

— Пока мы не окажемся среди звезд и не захватим этот огонь, — добавил Отто.

— У тебя длинные мысли, — снова заметил Аксель.

— И ты знаешь способ, как сделать это? — недоверчиво проговорил Астубакс. Отто кивнул. — Боюсь, наш вождь потерял разум, — пробормотал Астубакс.

Отто повернулся, схватил его за пояс и шутя поднял к потолку хижины.

— Да, ваш вождь безумен! И ты стань безумным, и погибни как мужчина!

— Вместо того, чтобы жить в вечном страхе, — добавил Аксель.

— Я слышу рога, — вдруг сказал Отто, ставя Астубакса на устланный тростником пол хижины. — Я еще не знаю ваши сигналы. Скажи, что они означают?

— Не обращай внимания на рога. Лучше готовься к встрече дризриаков, — ответил Астубакс.

— О чем пели рога? — вновь спросил Отто.

Аксель прислушался.

— Взяли пленников.

— Сколько? — живо обернулся к нему Отто.

— Трех женщин и мужчину.

Отто сидел в хижине в полном одиночестве. Снаружи доносился запах жарящегося на вертелах мяса. Пиво было налито в большие рога. Отто отчетливо слышал стук кузнечного молота.

У хижины вождя частоколом был обнесен обширный двор — больше, чем требовалось, ибо во дворе иногда собирались жители не только одной, но и нескольких окрестных деревень вольфангов. Именно здесь Отто, был поднят на щитах и провозглашен вождем. Этот частокол был самым крепким в деревне и мог служить убежищем для всех вольфангов. Возле хижины хранились запасы еды, способные насытить целый народ в случае неурожая или осады врагом, вооруженным подобно вольфангам. Конечно, одного выстрела телнарианской винтовки хватило бы, чтобы вышибить ворота. У частокола находился глубокий колодец, который никогда не пересыхал, даже в самые жаркие годы. Самая большая хижина в деревне — хижина вождя — только недавно была вновь заселена, а до сих пор пустовала. Ее пол устилал свежий тростник, но в углу лежали свернутые кожи и меха, которые можно было расстелить по полу. Крыша была прочной и надежной. Стены большинства хижин в деревне были глинобитными или сплетенными из прутьев, но хижина вождя была бревенчатой, тщательно проконопаченной. Изнутри крышу подпирали несколько столбов, оставляя в середине место диаметром около пятидесяти футов, где могли собраться на совет лучшие воины-вольфанги. Остальные ждали снаружи. Внутри частокола размещались хлева, конюшни и сараи для домашней живности, которую мы для удобства будем называть курами, коровами, овцами и свиньями. Живность загоняли во двор к ночи. Такие животные, как дойные коровы — будем называть их так — помещались в отдельных хлевах со своими телятами. Кое-где виднелись небольшие клетки из толстых железных прутьев. У вольфангов были свои кузнецы, которые мастерили оружие.