Андрэ Нортон - Проклятие эльфов

Войско по-прежнему возглавлял Диран — он сохранял это положение благодаря своей исключительной силе воли. Шана молилась, чтобы кто-нибудь сместил его, но и сама в это не верила. Диран мог потерять эту должность лишь в двух случаях — если бы он умер или если бы он не сумел справиться со своими обязанностями. Последнее на него было не похоже. Прошло несколько магических атак. Большинство приемов эльфам удавалось применить лишь по одному разу — потом волшебники разбирались, что происходит и как с этим бороться. А часть атак вообще была успешно отражена. Потери пока что были невелики: десять убитых и около двух десятков раненых. Но осажденные выматывались до полного изнеможения. Им приходилось круглосуточно наблюдать за лагерем противников, чтобы избежать какого-нибудь неожиданного подвоха, и так же круглосуточно следить за эльфийскими лордами.

Этим занимался Отец-Дракон. Он возглавил осажденных и принялся командовать обороной — точно так же, как Диран командовал эльфийскими лордами. Шане даже не потребовалось рассказывать о старинных дневниках — волшебники и так безоговорочно признали главенство дракона. В нем сразу же чувствовался вожак. А кроме того, он все это уже видел. Отца-Дракона такое развитие событий захватило врасплох, и он поначалу пытался сопротивляться, но ему не оставили особого выбора. Остальные драконы не были расположены подчиняться приказам двуногих, и после того, как перестройка крепости завершилась, стало ясно, что здесь воцарится полнейший бардак, если Отец-Дракон не возьмет управление в свои руки.

Кроме всего прочего, он упорядочил ментальное наблюдение за эльфийскими лордами. Эльфы теперь охраняли свои мысли, но кое-что нет-нет да и прорывалось наружу. А каждый такой прорыв означал новые сведения, среди которых могло оказаться и что-нибудь важное.

Один из положительных моментов заключался в том, что эльфы даже не подозревали о присутствии на стороне противника нескольких драконов — им было известно лишь об одном. Драконы улетали охотиться по ночам и возвращались до рассвета, принимая все меры предосторожности, чтобы остаться незамеченными. Если же шаманам нужно было открытое небо, чтобы поработать с погодой, — как сейчас, например, — они просто улетали вместе с остальными и не возвращались утром в крепость, а прятались где-нибудь поблизости.

В магии погоды эльфы были жалкими любителями Теперь же им выпал случай познакомиться с полномасштабной бурей, сотворенной руками шаманов. Или скорее лапами.

Сейчас никто из волшебников не сидел под открытым небом. С этого самого неба хлынул ливень, мгновенно промочил все вокруг и заколотил по головам с такой силой, что все обитатели крепости поспешили спрятаться под крышу. А вот обитатели эльфийского лагеря были не столь удачливы. Люди, не стоящие сейчас на постах, пытались спрятаться под жалкими, наспех сооруженными укрытиями, под кусками холста или под деревьями. Добрую половину палаток снесло, а остальные грозили рухнуть в любой момент. Размокшая почва плохо держала шесты и колья шатров, а неистовые порывы ветра в мгновение ока срывали шатры с места и выворачивали их наизнанку. Ни один из эльфийских лордов не был полностью застрахован от этой напасти. Многим из них — как тому же Чейнару — теперь пришлось проситься под крышу к другим лордам, потому что их слабая магия не выдержала натиска бури и теперь их роскошные шатры валялись в лужах, промокнув под безжалостным ливнем.

Однако волшебники получили лишь небольшую передышку. Несмотря на ливень, несмотря на молнии, густо осыпающие окрестности крепости, Диран продолжал магическую атаку. И дежурный, наблюдавший за лагерем, сказал, что Диран изменился до неузнаваемости. Нынешний Диран был неумолим, не терпел ни малейших возражений и не позволял никаким внешним обстоятельствам надолго отвлечь себя — короче говоря, он вел себя как одержимый. Когда дежурный сказал им об этом, Валин сделался до странности тихим. Шане даже стало любопытно, что с ним такое. Но поскольку Валин не откровенничал ни с ней, ни даже с Тенью, Шана выбросила этот эпизод из головы. Валин в эти дни все больше и больше отдалялся от них. Юноша замкнулся и погрузился в себя, и даже Денелор не мог разговорить его. Возможно, его терзало ощущение собственной ненужности. Большинство взрослых волшебников знали о боевой магии не меньше самого Валина, — а то и больше, — а для того, чтобы присоединиться к стрелкам, дежурящим на стенах, юноша был слишком мягкосердечен. С другой стороны, от Тени было куда больше толку. Молодой полукровка вечно был полон идей и первым хватался за любое дело. После романа с Трианой Меро сильно изменился, и с течением времени Шана все увереннее полагалась на него. Сама же Шана благодаря своей особой связи с драконами и благодаря тому, что она имела хоть и небольшой, но все же вполне реальный боевой опыт, фактически возглавила мятеж.