Андрэ Нортон - Берегись ястреба

Тирта медленно открыла глаза. Ее лицо освещено солнцем, солнцем начала лета. За всю свою трудную жизнь она не чувствовала себя более сильной и живой. Как будто действительно умерла, а теперь воскресла к новой жизни. У нее целое и здоровое тело.

Инстинктивно она пустила в ход чувства целителя, и теперь убеждена в этом. Никаких сломанных костей, никакого вреда. Она излечилась!

Она лежит в странном месте — в круглом углублении, заполненном красной грязью, которая пахнет знакомыми ей травами. Слышен какой-то звук. Тирта посмотрела на себя. Грязь облепила ее и засохла, превратилась в корку. На этой грязи сидит птица и клювом отбивает корку. Птица? Это сокол, черный и сильный. И стоит он на двух лапах!

Рядом с ней кто-то шевельнулся. Она быстро повернула голову. К ней склонился Нирель, как делал, когда они вместе открывали ларец. Никакой засохшей крови на нем нет, вообще не видно ран. Его худое лицо лишено шрамов. Он тоже снимает корку, снимает двумя руками! Исчез грубый коготь, все его десять пальцев заняты работой.

Она ахнула, и он улыбнулся. Ей казалось, что такая улыбка невозможна на его лице, которое она теперь так хорошо знает. Нирель поднял свою возрожденную руку, расставил пальцы, сжал их, снова расставил.

— Это… — Ее охватило удивление перед этим чудом и перед собственным выздоровлением, и от удивления она утратила дар речи.

— Это колдовство, — сказал он с легкой насмешкой, и она подумала, что кто-то другой поселился в теле Ниреля. Но потом взглянула в его глаза — глаза сокола — и поняла, что это не так. — Колдовство Эскора. Ты долго служила ему, леди, и Эскор помог нам.

Она вспомнила.

— Ларец!

— Больше нет обета Ястреба, — сказал он ей, снимая вновь обретенными пальцами длинную полоску глины. — Та, что наложила колдовство, сняла его. Когда-то, когда на эту землю упала тень, ларец был оставлен на хранение роду Ястреба. Твой род поклялся хранить его. Но теперь его забрали, чтобы он послужил оружием в правильных руках.

— Нинутра?

Он кивнул, продолжая снимать глину, потом сжал руку девушки, помог ей подняться. Она смотрела на его руки.

— Я все еще женщина. — И тут она забыла о Великой и ее делах.

— А я мужчина.

— И сокольничий? — она не могла поверить в такую его перемену. В сознании ее возникло смутное видение. Лорд и леди Ястреба, когда-то соединившиеся, могут соединиться снова.

Он повернул голову и испустил щебечущий звук.

Птица крикнула в ответ и перелетела ему на плечо.

— В этом, — он поднял руку и погладил пернатую голову, — я прежний. Но теперь я Ястреб — разве ты не сама назвала меня так, леди?

— Ястреб, — решительно ответила она и позволила ему поставить себя на ноги. Не только их тела очистились и излечились. Может быть, их еще ждет то, что насылает Тьма, — боль, отчаяние, но теперь они никогда не будут одиноки.

— А где Алон? — она впервые вспомнила третьего участника их товарищества.

— Он ищет свою судьбу Она принадлежит только ему.

Тирта кивнула. Да, это тоже правильно. Алон свободен и нашел свой путь.

— Ястреб, — медленно повторила она. — И пусть отныне они берегутся Ястреба, мой лорд Нирель.

Он обнял ее за плечи, и она почувствовала, что все правильно, что это теперь часть ее жизни. Сокол взлетел и поднялся в небо, а они вдвоем пошли от прошлого, которое теперь можно забыть.