Алексей Дуров - Прямые пути

— И всех, кто на восток едет, пропускают без расспросов, — добавила Леск. — Я слышала.

Странное дело, Рес только что убил человека, но почти ничего не чувствовал. Ни отвращения, ни ужаса, ни радости, ни даже гордости за свое умение сражаться.

Они гнали лошадей всю ночь, иных бы загнали, но степняцкие даже и не взмылились. Когда начало светать, перешли на шаг.

Рес чувствовал, что еще немного, и упадет с седла от усталости, но Леск заметила и, порывшись в поясной сумке, достала мешочек с красным порошком:

— Потри этим десны, сил придаст.

Действительно помогло — спать уже не хотелось, тело легким стало. Только шумело в голове слегка, как у пьяного.

Время от времени останавливались, вслушивались, не донесется ли стук копыт. Не может быть, чтобы беглецам простили смерть десятника, должны погоню снарядить. Вряд ли сразу — по головам вислоусого и молодого Рес приложился крепко, насмерть не убил, но до утра служивые проваляются, если их кто в чувство не приведет. Да и потом головы у них болеть будут так, что не до погони.

Однако селяне или купцы могли услышать звон клинков или увидеть поединок, а потом привести в чувство оглушенных серокафтанников. Тогда погоня настигает, особенно если сменных лошадей прихватили.

Но далекого топота не слышно, сорочьего крика, который сопровождал беглецов с утра, тоже сзади не доносится, значит, пока не гонятся.

Кордон беглецы увидели издалека — походный шалаш, костер, трое серокафтанников лежат на траве. Еще двое о чем-то толкуют со смуглокожим южанином, явно купцом. Перед кордоном с западной стороны стоит вереница из пяти телег с какими-то мешками, коробами, бочками. Служивые ничем не лучше разбойников.

А на Реса и Леск служивые всего-то по разу взглянули. И вправду на запад можно ехать свободно.

Рес думал, что кордон стоит перед селением, но нет, до Нового Бора беглецы добрались уже к полудню. Тоже никто хлеб с полей не убирал, на улицах совсем пусто, даже женщин не видно. Неужто и здесь все селяне кинулись в лес побережников ловить?

Задерживаться не стали, только наполнили фляги у колодца и купили в местном кабаке лепех с соленым творогом. Сжевали по одной в седлах.

От погони, судя по всему, оторвались, а дальше-то как?

— Может, повернем на север, а с переправой через Стремнину договоримся с плотогонами? — предложила Леск, видимо, ей, как и Ресу, не хотелось убегать в противоположную от границы сторону.

— Мест не знаем. Вдруг между нами и Стремниной бурелом или болото какое? Да и, если есть здесь лесные разъезды, то наши следы найдут, погонятся. Дорога ведет к Мосту Тивага, там и переправимся. И надо бы нам личину сменить, вдруг будут искать двоих южан. Одежу новую надо, это точно.

Заночевать пришлось в лесу — развели костер для тепла, стреножили лошадей и завалились на кучах листьев. Если бы в эту ночь их настигла погоня или обнаружил разъезд, то взяли бы сонными. Слишком устали беглецы.

Проснулись жутко голодные и сразу влезли на коней. Оставшиеся лепехи съели также в седлах — погоня там сзади, или нет погони, а спешить надо. Скоро дорога раздвоилась, свернули вправо, к городу Мост Тивага.

Встретилась целая вереница телег — несколько купеческих обозов сразу. Тоже где-то серебром скидывались, чтобы кордон пройти, тоже задержались, теперь так и едут, вместе. Уже обычаи особые появляются, как будто надолго кордоны на дорогах выставлены. Может и надолго — сейчас на побережников гонения, а там еще на кого Император взъестся.

Лес закончился, потянулись поля. Показались неказистые серые стены города Мост Тивага, справа заблестела река.

Открытая вода постоянно притягивала взгляд Реса, да и Леск поглядывала. Правду говорят, что в крови народа побережья речная вода с морской перемешана, где нет моря или большой реки, там и побережники не селятся. Леск даже предложила:

— Может, нам подняться по Стремнине? На купеческой барже или собственной лодке?

— Большие реки в империи тоже патрулируются, а уж в последнее время к обычным патрульным галерам другие служивые присоединились. По Бездонной тяжелая пехота на лодках рыскала.

— Пехота?

— Ну. Набрали среди пехотинцев таких, кто умел лодкой управлять, и послали.

Ворота в город были открыты и не охранялись, зато внутри издалека видно стражников — бродят по улицам пятерками, присматриваются к прохожим. Неужто были обозы побережников, которые рисковали передвигаться через города? Или стражники ловят одиночек, таких, как Леск и Рес? Или еще кого-то?