Вера Чиркова - Все тайны проклятой расы

— Представьтесь, пожалуйста, суду.

— Я — Бариза, старшая мать рода и его повелительница, — поднялась с кресла гоблинка, склонила в вежливом поклоне голову и села.

— Я — Тайгар, командор рода. — Поднявшийся следом гоблин был главным в нашу прошлую встречу, и именно он, не раздумывая, за кусок камня отдал нам родного брата.

— Я — Зерид, учитель. — У этого гоблина был безмерно усталый взгляд разочаровавшегося в жизни человека, которого уже давно держит в мире живых не радость бытия, а тяжкая обязанность.

— А я Грег Диррейт Монтаеззи, старшее королевское око, и я веду сегодняшнее дело, — с официальной сухостью назвал я свое имя и титул и по недрогнувшим лицам гоблинов понял, что не ошибся в своих догадках. Идя сюда, они уже отлично знали, кто я такой, и наверняка поняли это еще в обители.

— А это существо, помогающее мне в расследовании, зовется древень. — Над столом снова возник дух, но теперь он сидел лицом к гоблинам и смотрел прямо в глаза повелительнице своими бесподобными очами.

Переведя взгляд на приглашенных, я тотчас сообразил, что происходит нечто непредвиденное и очень странное, напрочь сносящее придуманный мною план. Разумеется, я ждал удивления, а возможно, даже и потрясения, представляя гоблинам своего зеленого напарника, но не мог и заподозрить, что эти естественные в такой момент чувства окажутся далеко не единственными. Сквозь первое изумление на лицах совершенно растерявших свою невозмутимость гостей появилось узнавание, раскаяние и какая-то горькая радость. Словно седой старик случайно встретил друга детства, с которым много лет назад рассорился из-за какой-то мелочи.

А потом побледневшая от переживаний повелительница резко поднялась и, протянув к древню сложенные вместе ладони, с мольбой и болью в голосе нараспев произнесла:

— Даэрри!

— Почему вы нарушили приказ, старшая мать? — Впервые за время нашего знакомства нежный голосок духа прозвучал так сухо и укоризненно.

— Нет! — отшатнулась она в неподдельном ужасе. — Как бы мы могли! Вон Зерид принес все артефакты… и копию, и тот, что великий предок Зугебар спрятал в покинутых храмах!

— Садись и слушай, — отворачиваясь от нее, разочарованно бросил дух, — и возможно, тебе дано будет понять истину, хотя я не уверен, что у вас хватит смелости ее принять.

Он отвернулся от удрученной таким обращением гоблинки, которую немедленно перехватили сородичи и бережно усадили в кресло, и переместился на середину стола. Я осторожно, на цыпочках, вернулся на свое место, и едва сел, как подвергся самой настоящей атаке соратников, прямо-таки забросавших меня подозрительными пристальными взглядами. Но дальше всех пошел Торрель, перегнулся через подлокотник и грозным шепотом осведомился, что это такое сейчас произошло?

— Не знаю, — так же тихо ответил я, — это духи попросили.

Он снова выпрямился и застыл, задумчиво глядя в никуда, и наверняка не я один догадался, что теперь наш король вознамерился получить ответ с древней.

И в этот самый момент в судной комнате разом погасли все лампы и резко потемнело. Вскочили со своих кресел Зиновас и пара магов, но тут же сели снова, разглядев появившееся прямо посреди стола полупрозрачное зеленоватое изображение Артемии. Размером оно было в половину оригинала и больше всего походило на одну из тех иллюзий, что кастуют на праздниках маги средней руки для потехи зрителей. Только маги обычно изображали диковинных животных или полумагических существ, и их создания могли лишь слабо шевелиться, но не говорить.

А вот созданная духами копия в точности повторяла рассказ Артемии, с теми же самыми интонациями, горькими вздохами и так же глотая в паузах призрачный отвар. Взгляды всех судей были прикованы к необычному зрелищу, и мне хотелось верить, что все они чувствуют сегодня ту же самую боль, что рвала вчера мое сердце.

Рассказ смолк, растаяла дымкой иллюзорная картинка, сами собой вспыхнули в лампах живые огоньки.

— Я думаю, теперь всем понятно, почему именно это дело я решил разбирать сегодня первым? — не давая коллегам расслабиться, осведомился я с самым непреклонным видом. — Оказывается, гоблины под видом людей многие столетья ходят среди нас, как скотину вырезая наших ни в чем не повинных женщин. И хотя госпожа Артемия Шуглинд несомненно заслужила наказание, вначале я хотел бы выслушать того, кто является отцом ее дочери.

Он встал, не мешкая ни секунды, размеренно прошагал к одиноко стоящему стулу для подозреваемых и так же спокойно сел. Вот только лицо его больше не было бесстрастной маской, в уголках губ притаилась горечь, а глаза были полны боли.