Кэрри Вон - Китти и Полуночный час

— Ужасно выглядишь, — сказал он.

— А на душе ещё хуже.

— Рана не такая уж страшная. Похоже, ты вскоре исцелишься.

— Дело не в этом.

Волчица всё ещё грызла меня изнутри за то, что я посадила её на поводок.

— Это имеет отношение к искорёженному телу на дороге?

Блин. Он вызвал полицию?

— Да.

— Ты его убила?

— Нет, — резко выдала я.

— Это сделал твой знакомый? Или тот одиночка?

— Он, парень на дороге, тоже был оборотнем. Волчья ссора.

Он наблюдал за мной с непроницаемыми глазами, нахмурив лоб. Как полицейский на допросе, ожидающий, когда подозреваемый расколется. В горле тут же пересохло.

— Ты веришь мне?

— Почему ты позвала меня на помощь?

— Я не могу никому доверять, а ты сказал, что задолжал мне. Разве нет?

— Не двигайся.

Он прошёл к комоду на другом конце комнаты и стал искать что-то в ящиках. Я осталась на месте, облокачиваясь о стойку, пока Кормак не вернулся. Он нёс полотенце на плече и протянул мне рубашку.

Кормак отвернулся, уставившись на противоположную стену, пока я снимала измельчённую футболку и надевала майку.

— Можешь смотреть, — сказала я, переодевшись.

Он вернулся к раковине, намочил полотенце и выключил воду. Дом показался таким тихим без бегущей воды.

Кормак вручил мне полотенце.

Я села на стул и стала смывать кровь, а Кормак смотрел.

— Кормак — твоё настоящее имя?

— Вроде никто не жаловался.

Кровь не очищалась. Я просто продолжала её размазывать.

Тяжело вздохнув, Кормак отобрал у меня полотенце.

— Вот. Позволь мне.

Он обхватил моё запястье, вытянул руку и начал вытирать кровь с большим усердием и энергией, чем я.

Моя рука онемела, но теперь начала жалить. Я вяло попытался её отдёрнуть.

— Разве ты не боишься заразиться? Столько крови…

— Ликантропия не настолько заразна. Главным образом она проникает через открытые раны, и в основном передаётся от волка. Не помню, чтобы кто-то заражался от оборотня в человеческом облике.

— Откуда ты столько знаешь об оборотнях? Как ты решил заняться таким делом?

Он пожал плечами.

— Семейный бизнес.

Эффективно (словно у него было много практики) он очистил кровь, вымыл мою руку, плечо и шею. Он даже убрал кровь из-под ногтей. На обеих руках. Кровь Зана, на этот раз.

— Разве у тебя нет стаи? О тебе не должны позаботиться твои приятели?

— Прямо сейчас мы вроде как в ссоре.

Ощущения вернулись к руке, что было плохой новостью, потому что она ужасно болела, пульсируя от шеи до пальцев. Я начала дрожать.

— Боже, вот уж не думал, что у оборотней бывает шок.

Кормак бросил полотенце в раковину, прошёл к кровати и схватил одеяло. Он накинул его на мои плечи и встал передо мной, чтобы свести концы, укутывая меня в тёплый кокон. Я устроилась в этом импровизированном убежище, делая глубокий вдох и наконец, отпуская напряжение.

За сколько времени я впервые почувствовала себя в таком тепле и безопасности? И как нелепо, что подарил мне эти ощущения он. Охотник на оборотней. Он прав — я, должно быть, в шоке.

Прежде, чем он смог бы убрать руку от одеяла, я схватила её. Я была быстра и нежна — он даже не вздрогнул, когда я прижала его руку к плечу. Давление, и он понял, что я двинулась.

Члены стаи чувствуют себя более защищёнными в группах. Прикосновение скрепляет их. Два члена могут редко находиться в одной комнате, не прикасаясь друг к другу время от времени, иногда лишь касаясь тыльной стороной ладони или задевая друг друга плечами как при столкновении волков. Прикосновение означало, что всё хорошо. В тот момент, в ту долю секунды, я хотела, чтобы Кормак был частью стаи.

И тут проснулся человеческий голос и заметил, как чертовски странно это, должно быть, выглядит с его стороны. Я убрала руку и посмотрела вниз, качая головой.

— Прости. Я…

Он вернул мою руку на плечо. Мои глаза расширились. Он переплёл наши пальцы и сжал ладонь. Его кожа была тёплой и всё ещё немного влажной от полотенца. Прикосновение тронуло моё сердце, унося боль. Всё было хорошо.

Кормак всё ещё стоял на коленях перед моим стулом, что означало его голова была немного ниже, чем моя. Я немного смотрела на него свысока. Он находился в прекрасной позиции для поцелуя.

Я коснулась его щеки свободной рукой и поцеловала, столь нежно, только чтобы посмотреть, как он отреагирует. Он заколебался, но не отпрянул.

Затем он ответил, и с таким голодом. Его рот был тёплым, а губы такими активными, жадными. Я попыталась ответить ему с той же энергией, двигая губами по его губам, позволяя жару притяжения опалить моё тело и пройтись огнём по мышцам. Я обернула непострадавшую руку вокруг его шеи и соскользнула со стула, прижимаясь к нему. Он удержал меня, положив руки на спину. А затем осыпал меня поцелуями до подбородка, по челюсти, к уху. Цепляясь за него, я еле могла дышать.