Adrialice: Первозданная тьма (СИ)

— А я уж думала, что вы решили нас не посещать!

Она была точно такой же, как сто лет назад. Та же стройная фигурка, белокурые волосы, пронзительные синие глаза, глядящие на него с ехидством. Но это было на поверхности. В глубине ее глаз была боль. Такая, что не унести, не справиться даже ему, старику. А она — молодая девушка, и она несла ее. Магистру захотелось заплакать. Подойти, обнять, утешить, будто и не было всех тех жертв, не было ста лет сна. Да только она не примет этого, оттолкнет. И, наверно, будет права. Ведь он тогда помог ее сковать. Теперь он для нее тоже враг… чужой.

— Лири, — хриплым голосом против воли прошептал магистр.

— Нет, — резко ответила девушка. — Для вас я — Алирия Антилия.

— Можно мне войти?

— Входите, магистр, присаживайтесь.

— Ты проснулась.

— Что, так заметно?

— Ехидство тебе не к лицу, и никогда не было.

— Привыкайте! Я за сто лет выспалась, засыпать заново не собираюсь!

— А что ты собираешься делать?

— Я еще не знаю. Как, насчет «отомстить магистрам, пленившим меня, а потом, найти оставшихся заговорщиков и избавиться от них»?

— Многих магистров уже нет в живых, они умерли от старости. А заговорщики давно разбежались и живут где-то спокойно. Возможно, внуков нянчат.

— Да мне плевать! Убью внуков!

— Но они же не виноваты.

— Карьян тоже был не виноват! — прокричала девушка.

— Это не так, и ты это знаешь. Он не был ангелом. Он сделал много зла. Он получил его взамен. Ты это знаешь, и это грызет тебя.

— Он изменился! Я изменила его!!!

— Но это не вернет всех убитых им, Алирия! Раскаяние не исправит совершенного!

— Но почему со мной? Почему именно его? Есть много других намного более отвратительных людей! Но они живы и радуются жизни! А его нет, понимаешь, его больше нет! — Алирия кричала это сквозь слезы.

— Так бывает! И тебе придется смириться с этим! Это жизнь! Умирают все, и хорошие и плохие. Ты не можешь изменить этого.

— Могу! У Карьяна была большая библиотека, а ты знаешь, как я люблю читать. Видишь знаки на полу?

Магистр только сейчас заметил начертанные руны. И испугался. Слишком древним было то, к чему собиралась воззвать Алирия.

— Не делай этого.

— Не тебе меня останавливать.

В следующую секунду магистра парализовало знакомым заклинанием. Всего на несколько минут, но ей этого хватит. Зазвучали слова, закрутился воздух, руны стали светиться. Над полом появился туман, в котором возникла фигура. Карьян. Его душа.

— Лири, девочка моя, что ты делаешь?

— Рьян, Боже, как я рада тебя видеть. Я верну тебя, слышишь! Они не заберут тебя у меня.

— Нет, — резко ответил он. — Я знаю это заклинание и тебя следовало бы выпороть за то, что ты читаешь не те книги. Ничто не остается безнаказанным, девочка. И это не останется. Не делай этого.

— Но, Рьян. Я не смогу без тебя…

— Сможешь! Ты сильная, я знаю это, и люблю тебя за это. Ты справишься. Я заплатил за все, что сделал. И я ни о чем не жалею. Только о том, что не смогу к тебе прикоснуться больше. Но я буду ждать тебя. В следующей жизни.

— Тогда я просто закончу свою жизнь сейчас, чтобы уйти с тобой.

— Нет. Тогда ты будешь недоступна для меня. Ты должна жить! Ты должна радоваться жизни, должна прожить ее за нас двоих! Должна любить и быть любимой.

— Ты думаешь, я захочу посмотреть на кого-то другого?

— Я прошу тебя об этом! Ты не можешь без любви. Никто не должен жить без любви. А я подожду тебя. Во всех следующих мирах и жизнях ты моя.

— Рьян…

— До свидания, малыш, я люблю тебя, — после этих слов фигура стала таять.

— Нет, Рьян, не уходи! Не бросай меня! Не снова! Нееет, пожалуйста. — Алирия упала на колени, била кулаками по полу, но фигура уже растаяла. Он ушел. А на полу осталась вздрагивающая и рыдающая фигурка. С магистра слетело заклинание, но он не знал, что ему делать. Карьян поступил правильно. Только как теперь объяснить это ей. Наверно, спустя время Лири поймет. Только больно ей сейчас, а он ничем не может помочь. Взгляд магистра упал на Ноя, сидящего в дальнем кресле. По его щекам тоже текли слезы.

— Ной, пойдем, — тихо сказал магистр.

Но в этот момент Алирия подняла лицо и посмотрела на магистра озлобленным взглядом. Вот это уже плохо. В таком настроении она может наломать дров.

— Никуда он не пойдет!

— Зачем он тебе?

— Я так хочу!

— Алирия, у него вся жизнь впереди. Не ломай ее.

— А что? Выучить его я могу и сама, ты же знаешь. Я покажу ему реальную жизнь, а не ту, которой вы учите его в Академии. Светлые, — она произнесла это слово, как ругательство.