И. Беров - Пламя и лёд

— На этот раз не уйдешь….

Отвратительные дымящиеся пальцы вытянулись в направлении наемника, а толстые ноги насекомого грозили раздавить несчастного мага.

Никс не заметил, как его губы произнесли слова призыва «кулака ветра». Легкий выдох наемника и мановение сильной руки, подкрепленное разрушительной силой воздушной стихии, отправили паучьего стража прямиком в многовековую каменную кладку.

Удар воздушных потоков, собранных в единую силу, был такой мощи, что тело стража от удара о камень превратилось в отвратительное месиво из дымящейся плоти и разлетевшихся на осколки тоненьких костей.

— Молодец, — голос мага, который только что едва не визжал о спасении, снова стал нормальным и даже приобрел командный тембр.

— А теперь, будь добр, освободи меня.

Но Никсу не требовались дополнительные указания, его руки ловко разрезали ножом крепкую слюну паукочеловека.

— Откуда ты знаешь «кулак ветра»? — Густав, уже позабыв про близкую руку смерти, теперь не вспоминал ужас, а только и успевал вертеть головой то в сторону хлопотавшего над ним наемника, то в сторону размозженного о стену стража.

— Об этом позже, — Летаврус быстро освободил мага от клейкой массы и, проигнорировав заданный ему вопрос, привычным движением схватил Густава в охапку и бегом на полной скорости помчался вниз.

Никс ловко перепрыгивал через три ступени, не оглядываясь назад и не обращая внимания на мелькавшие в свете факелов дверные проемы. Из-за одних дверей доносились женские крики, умоляющие о помощи, за другими надрывно плакали дети, а из-за одной двери Никс услышал голоса Велмы и Кантра — людей, заменивших ему семью и ставших для него всем.

«Не оставляй нас здесь! Стражи захватили нас в плен и ждут, когда ты придешь нам на помощь»! — уныло завывал прятавшийся за своей ловушкой паукочеловек. Тело Никса едва не встало, как вкопанное, стоило только словам Велмы достичь его ушей. На какой-то момент Летаврусу показалось, что он подчинился зову, и его рука уже тянулась к створкам закрытой двери. И только чудо помешало ему попасть на обед к паучьему стражу. Позже Летаврус скажет успевшему надоесть старому магу много слов благодарности, так как это именно его дикий вопль, эхом отдававшийся от стен, вернул разум наемника в мир реальности.

— Быстрее! — Густав громко кричал, не жалея своих голосовых связок, не переставая при этом стрелять своими ледяными сферами в тела жутких паучьих тварей, вылезавших из своих нор-ловушек будто какие-то тарантулы.

«Тарантулы, — маг задумался. — Так вот какой вид пауков использовал древний волшебник для создания стражей». Мага Воды просто распирало от гордости за самого себя оттого, что он решил очередную магическую головоломку. И это придало ему сил, правда, всего лишь на время, потому что его ледяные сферы не причиняли серьезного урона паучьим стражам. Бесконечные повороты винтовой лестницы мешали магу прицеливаться, но также мешали и стражам точно посылать струи своей паутины. Но все-таки стражей было больше, и ног у них было больше двух. Последнее обстоятельство увеличивало скорость пауколюдей.

— Поднажми, вампир! — Густав прищурил глаз, выцеливая очередного многоногого врага. — Они нас догоняют!

Звук громкого хлопка, сопровождаемый визгливым криком, огласил древние стены, на которых на одинаковом расстоянии друг от друга горели свежие факелы.

Летаврус не стал напоминать своему новому собрату по несчастью, ставшему ему почти другом, что это по его воле наемник сейчас убегает по всеми забытому подземелью от роты диких пауков-переростков с магом-неумехой за плечом. Единственное обстоятельство, которое в данной ситуации радовало Никса — так это то, что впереди, в четырех шагах, спуск по ступеням кошмара подходил к концу.

— Открывай дверь!

Грозный голос гремел на все помещение, сотрясая всю мебель и нехитрый скарб.

— О нет, — Заира пробормотала какое-то неслышное ругательство и быстро встала с постели, протягивая руку за выцветшим халатиком.

Стройная, поджарая, с растрепанными черными волосами, водопадом ниспадающими на изящные плечики, Заира еще больше нравилась Филиппу в свете раннего утра. Довольное лицо Филиппа расплылось в теплой улыбке, когда обладательница красивых оливковых глаз прошмыгнула мимо него к двери.

— Именем наместника Мудрахана! Если вы сейчас же не откроете дверь, мы просто снесем ее, но при этом вам не поздоровится.