И. Беров - Пламя и лёд

Артефакт высасывал из старого вампира жизнь — в этом Никс не сомневался.

Между тем превращение вампира только начиналось!

Магическая сила человека-тени плотным потоком уходила в янтарного волка. Летаврус видел, как черты головы человека-тени постепенно начинают меняться — вытягиваясь вперед, становясь уже и длиннее; челюсть и нос соединились вместе, наподобие волчьей морды. Серо-зеленая кожа потеряла свой необычный оттенок, принимая типичный для волка серый цвет. Без изменения остались только зубы.

Но существо, начавшее выбираться из камня, уже не было тем самым волком, которого безымянный художник воплотил в фиолетовом куске горного минерала. Очертания выраставшей из камня фигуры начали принимать очертания человеческого тела. Сначала две мощные конечности, выступавшие в качестве рук, стали удлиняться, коротенькие коготки лап увеличились в десятки раз, а в двух местах на них образовались суставы. Шея и спина волка с хрустом приняли строго вертикальное положение, более схожее с человеческим торсом. Желтая фигура принимала форму большого человекообразного существа с головой волка и телом человека, целиком вырезанного из янтаря, он просто поглощал силу таинственного камня, превращаясь из древнего артефакта в настоящее живое создание.

К этому моменту изумрудные глаза уже полностью восстановили зрение и привыкли к колдовскому свечению.

Наемнику теперь ничто не мешало заметить тонкую бледно-голубую линию, соединявшую три каменные пластины, голову человека-тени и таинственное янтарное существо в одно целое.

Трансформация магических зверей на костяных пластинах человека-тени также подошла к концу — Летаврус не мог точно сказать, в какой момент она завершилась, но теперь вместо элементов доспеха, закрывающих те или иные места на торсе древнего вампира, сидели три небольших белых волка. Крепко вцепившись острыми коготками в кожу человека-тени и устремив свои мордочки в сторону янтарного волкочеловека, волчата, повинуясь магической силе, подхватывали интонации человека-тени и артефакта и пели странные слова заклинания на всеми давно забытом языке.

Из каждой пары глаз, горящих голубым светом, струились тонкие нити магического кокона, окружавшего человека-тень. Силовые линии, соединяющие четыре волчьи головы, образовывали что-то вроде пирамиды с треугольником в основании, в середине которого как раз находилась аура от лица человека-тени.

Никс еще никогда не слышал о чем — либо подобном, но предчувствовал, что конец странной церемонии не сулит ему ничего хорошего.

— Кто ты? — желтая волчья голова вторично воспроизвела свой вопрос. Бездонные глаза холодно встретились с таинственной голубизной. Артефакт из минувших эпох, доживший до сих чудесных дней благодаря фиолетовому минералу, и древний вампир, владеющий необходимой магией и силой, осмелившийся вызвать мифическое существо на волю, — противники, а, возможно и союзники, какое-то время молча изучали друг друга.

Губы старого вампира больше не произносили никаких слов.

— Я — твой хозяин и единственный господин! — голоса трех небольших костяных волков хором ответили на вопрос собрата.

— Я нашел всех твоих братьев и я требую награды! — белые костяные волки говорили глухим лающим басом, от которого сотрясались стены, а с потолка, словно снег, сыпалась штукатурка.

Желтая голова янтарного существа неприятно дернулась, а в пустых глазницах полыхнуло желтым огнем, когда костяные волки разом открыли свои пасти, обнажая клыки и шипя странные звуки. На этот раз голос подавал и сам человек-тень:

— Я почти собрал тебя, Аватар! Дай мне заслуженную награду и приди ко мне! Воссоединись со своими младшими братьями, стань снова частью некогда единого целого и восстанови свое имя из многогранных тканей Магика!

Желтая голова волка только громко зарычала, в глазах магической сущности снова блеснуло пламя, но на сей раз призванное из тканей мироздания существо не стало сдерживать бушевавшую стихию внутри себя.

Летаврус едва успел сощурить глаза, когда все дорогие столы и стулья в большом зале вспыхнули ярче солнца, поедаемые языками огня.

Никс никогда еще не видел, чтобы оранжевое пламя так ровно «слизывало» дерево. Аккуратно, слой за слоем, щепка за щепкой красивые предметы мебели превращались в пепел и дым. Хотя запах этого дерева не был Никсу в тягость, даже наоборот, наемнику нравились присутствующие в запахе дыма терпкие и сладковатые составляющие. Наемник предположил, что мебель была сделана из пород хвойных деревьев.