Елена Лобанова - Новоселье

— Лидор… — второй подвиг за день совершаю, кто бы запечатлел, а? — … тонниэль, — уф, выговорила! — Мри…мир…гландиниэр, — есть! Справилась! — Не угодно ли последовать за мной!?

Если после моей речи Яся не найдёт свою челюсть на полу самостоятельно, то Синтар-Керосин ей поможет. Вместе они хоть что-нибудь, да найдут. А у меня — важное дело. Не зря же я с кувалдой хожу. На неё даже Лидорчик с интересом смотрит. И даже не смотрит, куда мы идём. Кувалда, конечно — загадочней моей спальни, я и сама в этом не сомневаюсь.

О! Нифса с пончиками поднимается! Нюхом чую. Пусть тоже посмотрит.

Я начинаю мстить. Дяде. Надеюсь, что мой родной учмаг не изобрел заклятие неуплю…несплю…несплющиваемости. Антиубойное, короче.

Спальня. Подоконник. Будильник.

— Лидорчик, пригнись! Нифса, прикрой пончики дверью! Отсутствие рикошета не гарантирую! Эх! Ха!

Вот так вот. Конец кошмарику. Интересный был будильник. Из обычных приборов после удара кувалдой может получиться пыль… крошки. Ладно — лепёшка тоже может. Но лепёшка в луже… Кошмар магический. Лужа-то откуда? Бррр… Надо тряпочкой прикрыть.

Красота! До отъезда можно спать спокойно. А когда найду дядю, он ещё какую-нибудь пакость изобретёт. И подоконник магически починит. И Лидорчику глаза на место вставит. Дядя всё может. Даже ненадолго потеряться.

А теперь надо скормить ТоннеЭля большую часть пончиков, пока не очнулся от восхищения. Надо было гномов пригласить. Они бы мой удар тоже оценили.

Четыре дня весь дом стоял «вверх дном». И вот всё стихло. Натуральное затишье перед бурей. Нам с Короедом и Ясей послезавтра выезжать, а у меня такое ощущение, что они что-то ещё затеяли. И не только они. Все сговорились, и почему-то кажется, что — против меня. Вчера я подслушала почти часовую беседу Короеда с Нифсой. Сам по себе факт беседы, мягко говоря, удивил. А уж содержание… Всё время, пока я стояла под кухонной дверью, меня не покидала впечатление, что я присутствую на выездном заседании сумасшедшего дома. То есть, в нашей кухне открыли филиал этого вместилища «умственных скорбей». «Ля! Ляляля ля-ляляля ля!», — немного смущённо, но очень настойчиво вещал Короед. «У-у-у а-ау…», — жалобно-просительно отвечала Нифса. Часовое уляляканье завершилось в пользу Короеда. Если я правильно понимаю интонацию, то иномирский учмаг в чём-то убедил мою сиреневую няню. В чём?

У меня было только два предположения. Первое: Керосинский Короед только ему одному ведомым способом втолковал Нифсе, что моим временным опекуном она, кухарка, быть не может. Может — только уважаемая Ясанна. (Соответствующие бумаги были доставлены и подписаны вчера утром, и я видела, что Нифса не в восторге от такого опекунства. Я тоже. Мне вообще не нравится, что меня признали почти полной сиротой).

Второй вариант: сиреневая няня наготовила еды в дорогу на целый взвод на месяц вперёд, и собиралась лично следить за нашим питанием. То есть — ехать вместе с нами. Она — не Лидорчик, чтобы настаивать на своём при помощи посуды, но тоже упрямая. Очень тихая. Но очень упрямая. Я это точно знаю. Очень может быть, что Короед её отговаривал оставлять кухню без присмотра. И уговорил-таки.

Как они друг друга понимали, я не знаю, но — обидно. Дело вовсе не в моей тяге к знаниям. Мне просто досадно, что эта «таль на керосине» так много знает, но делиться со мной информацией не хочет. Пользоваться моим телом — запросто. А вот рассказать что-нибудь интересное — ни за что.

Если дело и дальше так пойдёт, я на всех обижусь. Вчера с утра я уже обиделась на Ясю. После подписания бумаг она взялась за моё воспитание. Лекция «О вандализме и его последствиях» меня крайне утомила. Да, я знаю, что была неправа, когда лупила кувалдой по будильнику. Но я не виновата, что Нифса забрала ту тряпку, которой я вытерла лужу вокруг будильниковой лепёшки. (Лепёшка от подоконника не отскреблась). Откуда мне знать, что и где было протёрто той тряпкой? Нифса, когда нервничает, начинает протирать всё подряд. Долго и качественно. Зачем втолковывать мне очевидное, если я тоже мучаюсь. Вместе со всеми.

Живём как в казарме: не встали в шесть утра, получите результат. Теперь в каждой комнате стоит по обычному будильнику на «без пяти шесть». А как иначе? На следующее утро (после убийства моего кошмарика), Яся проснулась с третьим глазом во лбу, у Короеда обнаружились кроваво-красные ногти (счастливчик, всего-то!), привратник обзавёлся дополнительной парой ушей, я отделалась козьими рогами, но громче всех кричал и возмущался предводитель гномов. А кто его заставлял распивать с привратником бочонок эля и там же, в привратницкой, заваливаться спать? Кто бы возмущался? У гнома всего лишь зацвела рукоятка секиры. Яблоневым цветом. Сущий пустяк. Но бородач ругался на пяти языках и разве что не выл.