Мефодий Громов - Душегуб

— Спортсмен? — доктор сказал букву «е» как «э», больше самокритично, чем с иронией к парню: сам-то Сергей Юрьевич последний раз подтягивался лет, эдак, пятнадцать назад — первый курс, зачет по физкультуре.

Парень отрицательно помотал головой:

— Нет, а что?

Окулист, ожидавший уже услышать утвердительный ответ и поставить побыстрее ему отличную медкомиссию, остановил ручку за пару миллиметров до бумаги и, положив ее на стол, поднялся из-за стола.

— Ну-с, проверим ваше зрение. Садитесь — сделал доктор пригласительный жест в сторону стула.

Прежде, чем сделать шаг, парень щелкнул, потом резко мотнул головой и только тогда пошел, все время щелкая. Офтальмолог, в начале беседы сильно реагирующий на сие щелканье неизвестно чем, теперь просто не обращал внимание — у него было столько пациентов, и все со своими странностями, что и всех нервов не хватит, если обращать на каждую странность в их общении или действиях внимание. Меж тем парень подошел к стулу и сел, а Сергей Юрьевич отметил, что Кай, прежде, чем сесть, нащупал руками его спинку. Эта мысль пролетела так же быстро, как и забылась, а врач уже подошел к таблице с русскими буквами разного шрифта.

Тыкая строчку за строчкой, он повторял: «Видно?».

Сначала была девятая, потом седьмая, шестая, и так далее до первой. Тыкая все выше и выше, врач хмурился, так как Кай все время молчал, и смотрел куда-то немного в сторону отрешенным взглядом.

— Что, и эту не видите? — офтальмолог тыкнул на самую первую и самую большую букву «Ш», на что Кай спокойно дал ответ «нет».

Сергей Юрьевич покачал головой: у него зрение еще хуже, чем у предыдущих ребят.

— Так, пройдем в темную комнату.

Повторилась та же процедура: парень встал со стула и, «прощелкал» к темной комнате, в которой уже ждал врач, сидя на стуле перед щелевой лампой, на которую надо ставить подбородок и прижимать лоб к проспиртованной холодной железячке.

Парень сел на стул, нащупал рукой углубление для подбородка и незамедлительно поставил его, прижав лоб.

Только включив яркую лампочку, Федотов спросил:

— Расширяли зрачки?

Сквозь стиснутые зубы парень ответил:

— Нет.

— Хм, что же это… — нахмурился врач — зрачки парня полностью не реагировали на свет, отключая прибор, — садись сюда, посмотрим глазное дно.

Оба пересели за стол, на левом верхнем углу которого сияла яркая лампа. Только поднеся зеркальце к своему глазу, а увеличительное стекло к глазу парня, врач ужаснулся, едва не выронив приборы из рук:

— Матерь божья…

Посмотрев еще секунд десять, врач положил приборы на стол и снова с ужасом воскликнул:

— Господи, парень, ты же слепой…

— Ну да, — снова холодно ответил Кай.

И только сейчас, глянув на парня, Сергей Юрьевич осознал, почему у него был такой отрешенный взгляд. Вот только он не понимал некоторых вещей: неужели он пришел сюда один? Как он вообще это сделал, если не видит, да и где его трость, и темные очки? Хотя, если вспомнить, он прекрасно обходится и без них, ведь он, будучи первый раз в кабинете, ни разу не задел ни одного стула или чего-либо еще, а ведь в кабинете окулистов стоит много всяких непонятных штуковин для обычных людей, далеких от офтальмологии. Все вопросы отошли на второй план, а пациент и врач сидели уже минуту молча в темной комнате. Подумав, что это неэтично, держать его тут, Сергей Юрьевич предложил пройти обратно в кабинет, и стал внимательно следить за действиями Давыдова, оставаясь на месте. Парень щелкнул, потом встал и прошел как самый обычный человек сначала к выходу из темной комнаты, а потом и к столу Федотова. У офтальмолога аж челюсть отвисла: он здесь первый раз, а каким-то образом догадался, где стоял стул, при этом он шел не на ощупь, а просто щелкая. Гадкая у него, все-таки, привычка, ей богу… Следом за ним проследовал на свое место врач. Грузно сев за стол, он поставил локти и положил подбородок на скрещенные руки:

— Как же ты учиться будешь?

— А в чем проблема?

— Ну, ты же не видишь, как ты собираешься писать?

— Как-нибудь, — уклончиво ответил Кай.

— Ну, а как ты будешь ходить на пары, по самому институту?

— Ноги у меня пока в порядке, разве нет?

— Не в этом дело, ты ведь слепой…

— Да, но пока вы не осмотрели меня, вы не могли этого сказать. Вам даже это в голову не пришло.

На это у Федотова ответов не нашлось: и вправду, будущий студент первого курса вел себя как самый обычный подросток, даже имел свою особую вредную привычку, поэтому он даже с небольшой радостью сообщил ему, что он прошел медкомиссию и сказал подойти в пятницу к десяти часам за справкой к нему в кабинет. Кай вышел из кабинета, все так же щелкая, оставив в небольшом шоке и недоумении Сергея Юрьевича Федотова, который имел дело не с одним слепым пациентом. Он совсем забыл счет времени, думая о чем-то про себя, пока дверь не скрипнула и на пороге появился его старый друг Николай Александрович Артемьев — «кожник»: