Мефодий Громов - Пасынок Судьбы

Кое-как перевернувшись на спину, я стянул с глаз чертову повязку и открыл глаза. Ослепительный яркий свет впился в мои глаза, словно острый нож, невольно потекли слезы, я быстро прикрыл очи руками.

Спустя какое-то время я более-менее привык к свету и уронил уставшие руки на камень. Ужасный зуд в голове все еще не прошел, майка прилипла к вздымающейся груди, а горький пот, казалось, градом скатывался по лицу и даже не думал останавливаться. Мышцы на ногах с наслаждением расслаблялись, а боль была даже в какой-то степени приятной. Я чувствовал буквально каждой частичкой тела, как кровь разливается по мне, особенно она бежала к ступням, которые наверняка были все в порезах, а то и кровоподтеках и синяках…

Я же просто валялся, раскинув руки в разные стороны, и смотрел в абсолютно чистое синее небо. Сейчас для меня каждый шорох был подобен грому, от чего становилось ужасно больно в голове.

— Айнер, — я почему-то был уверен, что он рядом. — Для чего эта тренировка? Мне кажется, что мои чувства притупились…

Изверг действительно был рядом, так как ответил практически мгновенно, отчего мне показалось, что эту фразу он заготовил заранее:

— Честно говоря, это был эксперимент, видимо, мои ожидания не оправдались…

У меня не было сил сказать что либо, хотя в голове копошились очень даже неприятные мысли, для Айнера неприятные, конечно же! Но любая мысль, что появлялась в голове, как-то плавно исчезала, не оставляя следа.

— Ладно, поднимайся, пойдем обедать, потом еще не помешало бы тебе поспать. После чего продолжил тренировку, не перенапрягая тебя.

— Ух-х, — делая страшные потуги, я встал, кряхтя на ходу как заправский старпер. Как только я выпрямился, равновесие отказывалось работать стабильно и меня качало в разные стороны как маятник, а руки извивались в демонических узорах. Добавить еще головную боль, абсолютную нечувствительность слуха, спазмы в ногах и получается а-ля живой труп. Да, да, это я, аплодисментов не надо.

Меня вовремя подхватил Айнер, когда я уже было плюнул на свои порывы трезво стоять и захотел завалиться спать. Мне понадобилась целая минута, что бы понять, что я лечу. То есть летит-то Айнер, а я повис тут как мешок с… просто как мешок.

Спустя какое-то время меня опустили на что-то довольно мягкое, и нос учуял еду. Живот вредно заурчал. Я еще не до конца понимал, где источник запаха и глупо вертел головой, после чего меня буквально уткнули перед тарелкой с мясом и запихивали в рот с двух сторон большие куски. Оставив на Айнера и Машу всю «грязную» работу, сидел и довольно медленно жевал мясо с отсутствующим взглядом, который и направил перед собой.

Я бы так и смотрел в одну точку, изредка моргая, дабы не разболелась голова. Но вот незадача: еда кончилась. Все, что мне сейчас хотелось просто нестерпимо — сон. Посидев в такой позе еще несколько секунд, я начал заваливаться на бок и отрубился прежде, чем пролетел половину пути до земли.

Пробуждение было не из приятных. Начнем с того, что я вообще не хотел просыпаться, к тому же все мышцы ныли, а в голове завелась маленькая наковальня, которая отдавалась звучными басами при любом шорохе. Решив еще подремать, я перевернулся на спину и попытался уснуть. Как назло сна не было ни в одном глазу, и я решил уже вставать, но вдруг краем уха я уловил разговор Айнера и Маши на неизвестном мне языке:

— …Йенд хикьлоксен иинечет в, юиссоР в ясьтунрев омидохбоен ман, — Айнер ненадолго задумался и продолжил: — Теагярпан ьнечо янем отэ и, олшозиорп мат отч, юеми ен яитяноп я.

— Ьчомоп манн мечин тежомс ен но, йобосс оге ьтязв межомсен ым, икворинерт иовс личноко ен еще йа К он. — Мне показалось, что Маша посмотрела на меня. — Узаб юуньлетазябо меаК с ьтичноказ омидохбоен енм, янд авд-нидо зереч окьлот от, онжав кат отэ отч, ьшеатичс ыт илсе.

— Оньлетивтсйед, — Айнер помолчал. — имяинанимопсов имыннатачепаз оге с оназявс от-как отэ онжомзов енлопв… Умен к ястисонто но как, аледив амас ьдев ыт он. Юижуро ьтичубо огонмен оге ешчул. «пд» с ыб ятох ясьтиварпс ыб отч, енвору мот ан ен он, етосыв ан, онченок, алис яаксечизиф оге…

— Онжомзов.

Некоторое время они молчали, похоже, поняли, что я уже не спал и вовсю слушал их непонятный диалог. Говоря на этом эксцентричном языке, они то и дело глотали окончания слов. Это значило только одно — владели они им в совершенстве.

Наконец я решил открыть глаза. Уже был поздний вечер, на безоблачном небе виднелся океан звезд, и диск луны, на котором плясали маленькие тени птиц. Приподнявшись на локте, я поискал взглядом своих мастеров, ну, или учителей, даже не знаю как их называть… Они стояли в метрах пяти-восьми от меня и озадаченно смотрели в мою сторону, решая что-то про себя.