Мефодий Громов - Пасынок Судьбы

Незащищенный телами стражей, я перехватил нож поудобней для броска, и метнул в ближайшего из двух высунувшихся лучников, одновременно отпрыгивая в сторону. Они все-таки успели выстрелить, но одна стрела промазала, а вторая попала в ногу одного из латников, которого я вырубил ногой в ухо.

Все это действо длилось половину минуты, но ни «голые», ни латники у ворот времени не теряли: добрых пятнадцать киров двинулись в мою сторону. Да что там двинулись! Они чуть ли не побежали на меня, доставая оружие!

До меня им оставалось примерно десять-пятнадцать метров, и я, быстро расправившись с двумя оставшимися гвардейцами, вопреки здравому смыслу, ринулся прямо в эту толпу. На самом деле я просто не хотел оставаться на открытом пространстве против лучника, который был самым опасным здесь, не считая «голых». Сознание отметило, что где-то сзади всей толпы появился новый персонаж и внес еще больше хаоса, но я не посчитал это столь важным.

Рядом пронеслась стрела, и я уклонился от выпада первого «голого», нырнув под меч. Схватив за запястье правой рукой снизу, левой я с размаху рванул локоть жертвы в противоположную сгибанию сторону, сломав его. Послышался громкий окрик боли и вопли «она сломана, она сломана!!!», когда тот упал в толпу и его чуть было не затоптали. Я думал, что «голые» такие же воины (ну ладно, чуть сильнее), чем латники, но я сильно ошибался… Латники бьются напором, грубой силой, в то время, как «голые» окружили меня и щитами вперед. Между прочим, щиты закрывали половину лица, и доходили до колен. От такой «черепахи» я немного растерялся и не знал, что делать. Но, когда до меня они уже могли достать мечом, я сел на четвереньки и пнул первого попавшегося по щиту, который по инерции подкосил коленку «голого». Он же, не ожидавший, что его жертва исчезнет из поля зрения и так лишит его равновесия, выкинул щит от себя и со всего размаху вмазался лицом о мостовую. Потекла кровь, скорее всего от сломанного носа и тот перестал двигаться.

Мне еще повезло, что щиты были деревянные, потому что дрались они ими не хуже меча, делая выпады одновременно с мечом. Одного из них я поймал на том, что он немного раскрылся после выпада. Но мне этого «немного» хватило, что бы протиснуться между его оружием и щитом и ладонью зарядить в челюсть так, что она сломалась и даже повредила мозг, так как он закатил глаза и упал наземь. Эта пятерка меня изморила больше, чем все вместе взятые стражники, которые нападали на меня в этой жизни… Я истекал потом, глубоко и прерывисто дышал, с трудом переставляя ноги.

Все это время мне не сделали ни одного чистого удара, лишь края оружий оставляли царапины, синяки (от доспехов и щитов) и ушибы. Я решил больше не рисковать и сделать все намного легче: бить по открытым местам, коих было просто навалом. На меня несется рубящий удар сверху вниз, я шагаю навстречу удару и блокирую скрещенными руками его запястье, после я крутанулся всем телом и левой ногой попал в коленку. Послышался хруст, говорящий о том, что противник выведен из строя и он завалился на левый бок, под которым лежал щит. Последний противник, заметив, что я повернулся к нему спиной после того удара ногой и то, что я устал, решил попытать судьбу и свалить меня, лишив руки или порубив бок. Я немного заторможено ответил на этот выпад, увернувшись кручением и сейчас неуклюже пытался найти равновесие, махая руками и переступая через тела, пытаясь не запнуться.

Но тут я совершил раковую ошибку: я отошел от живого щита и в следующую секунду почувствовал жжение в груди. Спустя еще секунду я «поплыл», теряя равновесие, считая разноцветные мелькающие круги перед собой и кашляя кровью. Очень сильно хотелось закрыть глаза и уснуть, но я кое-как смог возобладать над этой болью и, помотав головой, с криком бросился на противника, спотыкаясь о тела.

Удары я чувствовал как во сне, когда ты вроде бьешь, но удар не попадает в цель и ты с удивлением отмечаешь, что перед тобой вообще нету противника. Большую часть времени я дрался с опущенной головой, смотря себе под ноги, лишь краем глаза отметив какое-то инородное тело, торчащее из правого легкого. Несмотря на мое состояние, свои удары я чувствовал лишь попав в щит или доспех, и после каждого такого попадания шикал от боли. Я потерял счет времени, но через полуопущенные веки я мог видеть, как солдаты сами по себе падают на землю, истекая кровью, а рядом носится кто-то, умело махая кинжалом. Я тоже был крут, особенно после того, как в наполовину отключенном состоянии умудрился увернуться от меча латника и заехать ему в челюсть с левой, потеряв равновесие. Двигать правой мне было болезненно и я не стал усугублять и без того ужасное положение…