Мефодий Громов - Пасынок Судьбы

В очередной раз он провел связку и схватился за правое плечо разноименной рукой, я на автомате ответил в открытый бок рукой с разворотом. Но не успел: я не понял, каким образом, но теперь смотрел в небо, а на мне расселся противник.

— Что за?..

Не дослушав, кир принялся мутузить меня, плотно прижимая пятой точкой к земле. От неожиданности я не успел защититься от первого чистого удара, и теперь из носа текла кровь, а я ужом вертелся в разные стороны, уклоняясь от атак и одновременно пытаясь сбросить врага с себя. Я так и знал! Со временем его скорость уменьшалась, а удары слабее — он больше любил бросать, а не бить. Мгновенно накопив Ки в кулаке, я без замаха (как замахнешься в лежачем положении?) ударил в печень. От такого слабого удара ничего бы не было, если бы не Ки… Врага отнесло на добрый метр от меня, будто бы его бык сбил какой-нибудь. Пошатываясь, я поднялся на ноги: кружилась голова, а лицо было все в синяках и кровоподтеках. Вытерев рукавом кровь, я похвалил противника, который уже встал на ноги, разминая шею и прыгая на месте — он умел держать удар.

— Что это была за техника? Нас такой не учили.

— Меня — тоже.

Он поднял бровь и пропустил мой выпад. Точнее не пропустил, а попался на уловку с ударом ногой и схлопотал боковой левый рукой. Я рассек ему бровь, повязка отлетела куда-то на пол, и, наконец, мы были квиты! С рыком он ринулся на меня. Я попытался остановить его ногой в корпус, но он пригнулся и провел захват, сцепив пальцы в замок за моей спиной. Меня отшатнуло назад, и я потерял равновесие, чем он и воспользовался, поставив подножку. Падение было быстрым и болезненным: затылком я ощутимо ударился о каменный пол, потерявшись в пространстве, а перед лицом мелькали разноцветные пятна и искры. Взяв в захват левую руку, он попытался сломать ее. Это было болезненно и очень трудно: сопротивляться силой одной руки против массы и силы всего тела противника.

— Р-р-р!.. — напрягаясь во всю, я невольно изрек из себя столь звук, больше похожий на звериный рык. Ноги, между которыми он зажал руку, сильно мешали контратаковать или сделать еще что-либо. Я настолько сильно напрягал руки, что, похоже, снова вышел за пределы: в голове немного потеплело, взор прояснился, а мышцы были готовы ломать горы. Что я и сделал: упершись левой ладонью в пол, я так напряг мышцы, что буквально чувствовал, как вены вздулись и выступали из-под кожи на добрый сантиметр.

И тут я сделал просто невероятное: лежа на животе, я поднял одной рукой (!) кира, который с вылезающими из орбит глазами смотрел на меня и открытым ртом.

Не дав ему опомниться, я вывернул руку и схватил его за одежду, он даже немного ослабил хватку. Я же, подтянувшись на левой руке, с размаху приложил локтем в висок, добавив немного инерции вращением. В последний момент он успел откинуть голову назад, и я скользнул по его подбородку лишь краем локтя. Даже такого скользкого удара хватило, что бы он развернулся на месте, я же, не ожидавший таких пируэтов, оказался полностью открытым, чем он успел воспользоваться: кулак, прилетевший в солнечное сплетение, заставил меня рухнуть на колени, а следующий за ним боковой удар ногой в шею распластал меня по земле. Хвала богам, удары были не такие уж сильные, после такого уж изнурительного поединка, но, черт возьми, весьма ощутимые!!

— Ха… Ха… — мы оба хрипло дышали, но он имел возможность немного передохнуть, пока я поднимался с земли. Атаковать лежачего меня он не пытался, вдруг я выкину очередной фокус с контратакой? Он был чертовски осторожен!

И вот, я твердо стою на ногах. Ну, почти твердо… Шатаюсь, но стою же!

— Кто же… ты… такой… — разделив каждое слово на выдохи, спросил я.

Вместо ответа он ринулся в атаку. Еще с минуту мы вели обмен ударами, потом переход в партер, отскок и новые связки. В очередной раз отскочив друг от друга, мы не торопились вступать в бой, решив немного отдышаться. Прошло не больше минуты, как у противника начали подкашиваться ноги, и он неожиданно рухнул на колени, затем боком на пол. Еще несколько секунд я не замечал того, что мой противник лежит в отключке, устало смотря перед собой в боевой стойке. Потом, заметив своего оппонента, уткнувшегося лицом в пол, похлопал глазами и глупо спросил:

— Ты чего?.. — израненный не ответил, я же, устало упав на колени, посмотрел равнодушным взглядом на небо, не думая ни о чем.

Вот это был бой… Опустив бесчувственные руки на землю, я хотел было сам упасть на мостовую и забыться, но что-то мешало.