Андрей Мартьянов - След Фафнира

Сорок ярдов, тридцать, двадцать пять. Возмездие, обретшее форму трех, шедших почти борт в борт, синих катеров, приближалось неумолимо. Пули разбили стекло рубки «Карла Великого», поранив мелкими осколками щеку Джералда. Милорд пригибался, как мог, но штурвала не отпускал. Если принял пост капитана – изволь выполнять обязанности до конца. Очень близкого, ощутимого почти физически.

Новая очередь – стреляли высоко, не под ватерлинию, иначе катер давно бы стал набирать воду. Пуля «Максима» взвизгнула над самым ухом Тимоти, и закончила свой краткий путь в досках ящика с сокровищами, проделав впечатляющую дыру. На палубу выкатилось несколько золотых монет…

Тому, кто обитал внутри, подобное хамство явно не понравилось.

– Док, док, сзади! – неожиданно тонко взвизгнул Тимоти, оборачиваясь в сторону хранилища знаменитого клада. – Отползаем! Мммать!!!

…Оно было горячее и светло-серое. Оно выползало из щелей гробоподнобого деревянного сооружения, как дым из приоткрытой печной дверцы, собираясь в единый тугой комок, не имевший формы и плоти. Над кормой «Карла» повисло неясное марево, швыряющееся почти неразличимыми в дневном свете искорками.

Едва доктор Шпилер и Тимоти по-ящеричьи отползли к рубке, далеко обогнув длинный коричневый ящик, Нечто собралось с силами, образовало внутри себя плотный шарик тумана, похожий на пушечное ядро, а затем, подобно сигнальной ракете, взмыло вверх, описало крутую параболу, и со всплеском нырнуло в Рейн.

– Днем… – простонал доктор. – Оно вылезло днем! Дьявол, ногу мне обожгло…

На правой штанине черных брюк Шпилера, пониже колена виднелась прожженная круглая дыра диаметром чуть больше монеты в одну марку.

– Неважно, перевяжем, – хрипел Тимоти, не выпуская из руки привычного «Смит и Вессона». – Гляньте, док – тварюга, оказывается, на нашей стороне! Иисусе, да что же это… Джера-алд! Гони! Гони как можешь!

Проклятие дракона Фафнира со всей имеющейся в наличии мощью обрушилось на полицейские катера. Впрочем, слово «обрушилось» неточно – обитавшая в сокровищах нечисть попросту использовала в своих разрушительных целях полноводный и глубокий Рейн.

Катер с пулеметом, немого отстававший от двух остальных, подбросило, словно он нарвался на подводную мину. Подбросило высоко – секунду казалось, что судно величественно парит над рекой, подобно сказочному летающему кораблю. «Регенсбург» разорвало прямо в воздухе – раздался гулкий хлопок взрывающегося котла, во все стороны полетели металлические и деревянные обломки, шрапнелью поражающие и «Карла» и двух оставшихся преследователей, вспухло расплывающееся черно-серое дымное пятно…

Тварь, остававшаяся в облике белесой стремительной кометы, нырнула вновь, и спокойный Рейн внезапно забурлил. Яркая радужная пена по воде, белые полосы которой начали складываться в обширную спираль – на реке вздулся тяжелыми волнами водяной вихрь, сердце воронки опускалось вниз, к далекому илистому дну, неумолимо подтягивая к себе два синих кораблика и заставляя вырвавшегося немного вперед «Карла» замедлить ход более чем наполовину.

Небольшой Мальстрим вращался все яростнее, громче и злобнее, потом у его краев поднялась снежная водяная стена, скрывшая от глаз невольных наблюдателей оба катера, а потом…

Потом Рейн успокоился. Ничего похожего на обломки или человеческие тела не наблюдалось. Нечто, как оно всегда и делало, остановило представление мгновенно. И исчезло само.

– Две с половиной минуты, – доктор, отбросивший бесполезный «Браунинг», сжимал в ладони недорогие карманные часы в серебряном корпусе. – Тим, понимаешь? Две с половиной минуты! Всего! Оно убило всех!

– За что вашему «оно» наше сердечное мерси, – Тимоти встряхнулся, будто мокрая собака. – Пушку, док, подберите, она денег стоит. Уж думал потонем, как крысы, посреди бурной речки… Нет, но как эта штуковина действует! Я начинаю уважать легендарных драконов – если уж проклинают, то со знанием и понятием…

– Может, хватит гнать? – взмокший и невероятно чумазый Робер высунулся из машинного. – Все устали, грохот от машины такой, что скоро слух потеряешь. А где полицейские? Мы от них уплыли? Вот, кстати, Ойген снова другой – поглядите только!

Отстранив Монброна, на палубу вышел знакомый Тимоти и доктору тридцатипятилетний, уверенный в себе, синеглазый бородач. Покрыт черной маслянистой сажей от пят до макушки. Одежда Ойгена ему слегка маловата.