Войцех Жукровский - На троне в Блабоне

— Спасибо тебе, незнакомец, — вежливо поблагодарила девушка.

Мей Ли никому, даже няне, не сказала, что кто-то по ночам приходит в библиотеку и читает отцовские книги.

На следующую ночь, когда Мей Ли увидела свет, льющийся из неплотно закрытой двери библиотеки, она приложила глаза к щели и увидела юношу, склоненного над свитком, исписанным изящными иероглифами. Девушка с любопытством смотрела на него. Он ей казался красавцем: удлиненное лицо, гладко зачесанные назад волосы, забавные редкие усы; руки его, разворачивавшие свиток, были подвижны и хрупки, в темных глазах отражался тусклый блеск светильника. Видимо, он происходил из древнего рода, ибо весь его облик был мягким, кротким, юноша казался трогательно, почти девически красив. Во время чтения он шевелил губами, отчего у него подрагивали усики, при этом постоянно поднимал глаза и осматривался по сторонам, как будто в любую минуту готов был убежать.

Мей Ли казалось, что даже стук ее сердца может вспугнуть таинственного незнакомца, поэтому она стояла на коленях у щели в двери и старалась не дышать.

Неожиданно из ее волос выскользнула серебряная шпилька и со звоном упала на каменный пол.

Юноша вскочил, задул свет и исчез.

Мей Ли вбежала в комнату, зажгла светильник и высоко его подняла. У стены лежал старый халат отца, который он подстилал под себя, когда углублялся в чтение, потому что от каменного пола несло холодом, а старая Хо Минг не всегда приносила бронзовую жаровню с раскаленными древесными углями.

— Уважаемый господин, не бойся меня, — просила Мей Ли, — твои посещения доставляют мне столько радости… Позволь мне хотя бы смотреть на тебя. Ты не можешь себе представить, чем ты стал для меня. Я не буду мешать тебе заниматься, позволь только остаться в комнате и молчать.

На следующую ночь она осторожно приоткрыла дверь в библиотеку. Юноша стоял, вглядываясь в ее лицо, готовый скрыться в любую минуту.

Мей Ли поклонилась ему, и он ответил ей поклоном.

Девушка села недалеко от входа, радуясь тому, что видит красивого незнакомца рядом с собой.

Он читал и поглядывал на девушку, потом рукой дал знак, чтобы она ушла.

Мей Ли еще не была уверена в том, что мужчина не призрак. Весь день она пекла песочные пирожные, начиненные сладкой лотосовой пудрой. Ей было радостно от мысли, что она может заботиться о нем.

Ночью, войдя в библиотеку, Мей Ли несмело подошла к юноше, поставила на стол тарелку с пирожными и попросила, чтобы он соблаговолил их попробовать.

Юноша взял одно из них; пирожное захрустело под его зубами так громко, что казалось, хруст этот слышен во всем погруженном в глубокий сон доме. Он ел и улыбался Мей Ли. Ел — значит, был не видением, призраком, а живым человеком. Девушку охватила такая радость, что ей захотелось танцевать.

Мей Ли очень изменилась, стала спокойной, пела, а иногда без всякого повода раздавала подарки слугам и целовала старую няню, пока та не стала смотреть на нее с подозрением.

— Что тебя так радует, доченька? — спросила она озабоченно.

— Я влюбилась, няня. Я так счастлива! — шепнула девушка и побежала за шелком и нитками, весело постукивая по коридору сандалиями.

Старая няня посмотрела на нее с беспокойством, подумав, уж не сошла ли девушка с ума от одиночества и тоски.

А Мей Ли огромными ножницами, похожими на усы жука, кроила шелк и шила платье для ночного гостя.

Как же медленно он привыкал, сколько времени прошло, пока Мей Ли могла коснуться его руки, сплести свои пальцы с его пальцами, погладить его короткие, тронутые ранней сединой волосы.

Юноша с благодарностью принял сшитую ею одежду и в ответ на это подарил девушке горсть жемчужин. Каждая из них была с отверстием — казалось, что все они сняты с ожерелья, а розовый блеск и одинаковая величина свидетельствовали о том, что их приобрел настоящий знаток.

Они уже разговаривали друг с другом, но Мей Ли не задавала лишних вопросов, она ждала, чтобы юноша сам все рассказал о себе.

Он просил называть его Ченом. Это могла быть фамилия, свидетельствующая о принадлежности к какому-то древнему роду, или имя, довольно распространенное в городе. Мей Ли считала, что юноша не хочет выдавать себя и старательно скрывает свою тайну.

Он все больше нравился Мей Ли, и она была готова приписать ему необыкновенные достоинства, мудрость, настойчивость — ведь он столько прочитал книг, так жадно стремился пополнить свои знания.

Девушка радовалась возможности подсунуть ему тарелку с какими-нибудь вкусными вещами, жареные земляные орешки в тростниковом сиропе, а к утру миску горячего риса с рыбой в остром соусе. Ес немного огорчало, что юноша, несмотря на заверения, будто ему очень нравятся сладости и блюда, приготовленные ею, ел мало и довольствовался несколькими крошками пирожного, дюжиной зернышек риса.