Юрий Нестеренко - Крылья

— Парусники?

— Именно! Только парус наполняется не ветром, которого нет в безвоздушном пространстве, а светом. Помнишь, я говорил, что свет способен производить давление? Имея парус достаточно большой площади, в пустоте можно разгоняться просто за счет света ближайшей звезды. Правда, эффективность паруса резко падает с удалением от звезды вместе с видимой светимостью. Вот если бы свет от звезды не разлетался во все стороны, а шел только в одном направлении, в парус… Именно это и делает разгонный лазер — вращаясь по орбите вокруг звезды и питаясь ее энергией, он посылает направленный, нерассеивающийся мощный луч в парус корабля. Автоматика регулирует направление луча так, чтобы скомпенсировать орбитальное перемещение лазера. На самом деле мы используем все три метода движения. Сначала звездолет разгоняется за счет запаса топлива. Потом двигатель выключается, разгон идет за счет паруса и лазера. По достижении прямоточной скорости парус разворачивается вперед и превращается в заборный конус, а двигатель включается в прямоточном режиме. Сложнее всего торможение при прибытии в новую систему, ведь там нет лазера, а одного лишь запаса топлива и света звезды недостаточно. Приходится выполнять тормозной маневр в гравитационном поле звезды, описывая вокруг нее вытянутую петлю… Ну вот, а потом, пока идет исследование планетной системы, мы производим из местных ресурсов новое топливо и строим на околосолнечной орбите лазер, который поможет нам отправиться дальше. А заодно поможет новой экспедиции, если она прибудет сюда… а также аборигенам, если они дозреют до межзвездных полетов. Так что лийская база — не главный наш вам подарок, — улыбнулся Раджив.

«Не нам, — подумала я, — тем, кто будет после нас». Но вслух ничего не сказала и снова стала смотреть наружу. «Запоминай, — говорила я себе, — больше ты такого никогда не увидишь!» Но запоминать было нечего. Все та же сплошная чернота; лишь время от времени далеко внизу проплывали облака, подсвеченные уже оставшейся у нас за бортом Лийей, да еще реже едва различимой искоркой мерцал какой-нибудь одинокий огонек. Потом появилось бледное голубоватое пятно, бежавшее позади нас; я поняла, что это отражение Лийи в воде. Значит, мы уже пересекли Глар-Цу и летели над океаном…

— Если бы ты был на месте Джорджа, ты бы разрешил мне лететь с вами?

Раджив, похоже, был глубоко погружен в собственные мысли; он чуть вздрогнул, услышав мой внезапный вопрос.

— Думаю, будь я на месте Джорджа, я бы смотрел на жизнь совсем не так, как сейчас, — произнес он. — С его-то биографией…

— А что такого было в его биографии? — заинтересовалась я.

— Он ведь рассказал тебе про Дарвиновский комитет?

— Да, и что?

— Выходит, он не сказал тебе, что был одним из его основателей?

— Вот оно что… — протянула я. — Погоди, но этого же не может быть! Это же было очень давно! Даже с учетом этого вашего сокращения времени… ведь те, в ЕЕЕ-центрах, успели умереть от старости! А Джордж совсем не выглядит стариком!

Раджив вновь посмотрел на меня тем взглядом, что так не понравился мне несколько дней назад, — взглядом, которым здоровый смотрит на безнадежно больного.

— Меня когда-нибудь все-таки накажут за мой болтливый язык, — вздохнул он. — Джордж не сказал тебе, и никто не сказал… и правильно сделали. Но что делать, я не Джордж, я вырос в мире, где не принято иметь секреты… Свобода информации — одна из базовых ценностей. Теперь уж придется договаривать до конца. Нанотехнологии — это почти абсолютная власть над материей, Эйольта. В том числе — и над материей наших тел.

— Ты хочешь сказать, что вы бессмертны?! — прервала я это затянутое вступление.

— Да, — просто ответил он. — Нанохилеры именно это и обеспечивают. Технология была разработана в первые годы после Последней Войны. Но держалась в секрете, пока последний гедонист не занял свое место в биостате. Гнавшиеся за пожизненным блаженством не знали, от чего они на самом деле отказываются. Впрочем, многие из них полезли бы в ванны, даже если бы знали. Ты удивишься, Эйольта, сколько людей не хотели бессмертия. Не только из-за религиозных заморочек — основный аргумент был: «но это же от скуки с ума сойдешь!» Перед ними — целая бесконечная Вселенная со всеми ее чудесами, а им, видите ли, скучно! Гедонисты, что с них взять…

— Сколько же Джорджу на самом деле лет? Выглядит он на сорок.

— Ровно на триста больше. Он — один из самых старых землян, он был стариком уже во время Последней Войны… Это потом нанохилеры вернули его в форму.