Екатерина Васичкина - Дикая охота

Для мага, руки имеют еще большее значение. Мы делаем пассы, с умным видом прищелкиваем пальцами, хлопаем в ладоши. На кончиках пальцев часто пляшет сила, способная исцелить тело и душу, зажечь костер или смести с лица земли все человечество.

А еще, руками мы «смотрим» на мир, когда глаз и ушей становится мало.

Взяться за руки для нас, гораздо более интимный процесс, чем самый страстный поцелуй.

Когда Элли вцепилась в меня, словно утопающий в гнилую соломинку, я ощутила ее решительность, ее силу и ее надежду. Она знала обо мне все, как может знать только смерть. Знала и верила мне.

Теперь бы еще оправдать это доверие!

На высокую магию не было времени. Пара секунд, пока злобная тетка в плаще справится с изумлением, еще пара секунд, пока она решит, что ей делать, ну и в лучшем случае секунда, пока она это осуществит. Я просто потянулась вглубь себя, куда-то в неведомую область под сердцем, где мне обычно виделось бескрайнее море силы. Вернее маленький фьерд, бухточка, которая и была мной. Место, где исчезала личность, где ведьма Римма растворялась, становясь жизнью, сливаясь с окружающим миром.

Жизнь была во мне, и я была жизнью. А в моих руках, слегка подрагивая от надежды лежала смерть. Стихии противоположные, стихии, единые в бесконечном цикле.

Не думаю, что подобный фокус мне удался бы с кем-нибудь еще. Но в тот момент тонкая грань физической реальности лопнула, выпуская искусственно разделенные и жаждущие слияния стихии.

Исцелить смерть. Забавная задача.

Следующее, что я помню, это мелкий дождик, льющийся из изрядной дырки в потолке. Эта картинка пришла ко мне одновременно с ощущением, видимо, глаза были открыты до того, как я пришла в себя.

— Полежи еще немного, — голос Элли все так же шелестел, но теперь у меня было воспоминание почти робкого доверия, исходящего от этого идеала, — встать ты пока не сможешь.

— У меня получилось?

— Получилось. Спасибо. Я пойду. Тебя скоро найдут.

Я скорее почувствовала, чем увидела, как ее тонкая ладонь зависает над моим плечом, не решаясь прикоснуться.

— Ничего. Иди, Элли. Спасибо тебе.

— Мне? — шелест казался удивленным.

Но я не стала никак объяснять сказанное. Не было ни сил, ни желания. Да и что тут скажешь?

Посланница смерти еще мгновение постояла надо мной, а затем молча развернулась и растворилась в тенях полуразрушенного замка, или чем там было это здание.

Мда, веселенький выдался денек. Откровения мертвого супруга, братание со смертью и бесконечная тьма, в которую я чудом не рухнула.

— Римма!

Голос долетел издалека, но показался знакомым. Ах да, меня же ищут… Только вот кто?

— Я здесь, — пытаться кричать я не стала, все равно бы не получилось, но и совсем не ответить было бы как-то невежливо, — здесь.

Он появился в поле моего зрения, вывернувшись из полуразрушенного входа. Лицо встревоженное, почти испуганное, глаза быстро обшаривают помещение, руки лежат на рукояти меча. Красивый.

— Ты живая? — Храфн оказался ближе, видимо склонился ко мне или даже сел, точнее сказать я не могла, отчего-то не в силах перевести взгляд, — Римма, ты меня слышишь?

— Слышу. Живая. Что ты тут делаешь?

Вот уж кто-кто, а он должен бы только обрадоваться моему исчезновению. Может, мимо проходил?

— Тебя ищу. Виверны в наших землях большая редкость, так что заметили ее многие. А самые глазастые рассмотрели и всадников. Надеюсь, я не помешал какому-нибудь твоему развлечению? Мне показалось, что ты бы предупредила, если бы решила покататься добровольно.

— Если бы не спешила, — это уже голос отпрыска славного конунга, недовольный и ехидный, как обычно при разговоре со мной.

— Все равно интересно же!

— Ничего интересного.

— Ну так и не ходил бы. Я тебя с собой не звал.

Содержательная беседа сопровождалась довольно-таки бережными манипуляциями с моим бренным телом. Отец и сын кое-как воздели меня на ноги и, поддерживая с двух сторон, направились к выходу. К свежему воздуху, тяжелым тучам и усиливающемуся дождику. Я еще успела его оценить, перед тем как потеряла сознание. Все-таки это как-то слишком много для одного дня.

— Рад тебя видеть среди живых.

— Где ты тут живых увидел, умертвие?

Я повертела головой, разглядывая уже знакомое бесцветное пространство. Пожалуй, именно то, что нужно, для моих перегруженных мозгов. Никаких лишних стимулов.

— Не придирайся к словам. А чего это ты такая вялая?

— Сам бы попробовал. Хотя, чего это я? Ты бы справился, конечно.