Юлия Панченко - Аннотация

Мысли прервал смешок.

- Как громко ты думаешь! - эльф покачал головой. - С моей стороны было бы жестоко отправить тебя на тот свет практически девицей - одни жалкий мужчинка не в счет. Пожалуй, мне даже понравится иметь тебя. Наама, что ты, какой ужас в твоих глазах. Не делай поспешных выводов, золотая девочка. Тебе понравится.

И он шагнул ко мне, а в голове жестоко грянуло: "На колени"

И я упала к его ногам.

Глава одиннадцатая.

Однажды я видела настоящий, неприкрытый гнев Мастера. Мне тогда было около двенадцати лет: мы занимались историей миров у него в кабинете. Я сидела на полу у ног Алекса и пила ароматный чай - пушистый ворс щекотал пятки, а терпкий напиток с цветочным послевкусием приятно согревал тело. Мастер читал вслух книгу, а после задавал вопросы по содержанию. Я зевала, голова упорно клонилась к груди, когда раздался неуверенный стук в дверь.

Урок прервала горничная. Это было поистине делом необычным - никто и носа не смел сунуть в кабинет Мастера без особого повода. Девушка робко замерла на пороге, не решаясь сделать шаг.

Прислуга часто менялась, я порой даже не успевала знакомиться с людьми. Эта девушка тоже была новенькой. Высокая, стройная, рыжие волосы вились мелкими кудрями, а глаза отливали синевой. Кожа была светлая, часто покрытая маленькими веснушками. О таких людях говорят, что солнце их любит - поэтому дарит рыженькие точки.

Но когда она появилась на пороге, даже конопушки показались мне бледными - лицо девушки было бескровным. Меловые губы приоткрылись, но с них не сорвалось и звука. Только глаза умоляюще смотрели на Мастера. Тот рывком поднялся с кресла, а я все не могла оторвать взгляда от девушки. Она казалась такой напуганной - плечи были опущены, казалось, она стала меньше ростом.

- Что случилось? - резко спросил Мастер. Он возвышался над горничной, но близко не подходил.

- Ради богов, не гневайтесь, милорд, - шепотом сказала девушка. - Я пришла попросить у вас защиты, - голос ее стал еще тише, я едва разобрала слова.

- Говори, - ответил Мастер, не смягчившись ни на миг. Я не могла понять - зол он на девушку или на кого-то еще.

Горничная кинула на меня взгляд, а потом кивнула и стала рассказывать. Тогда я многого не поняла, но события засели в памяти крепко.

- Ваш старый грум, подкараулил меня в кладовой, куда мы складываем принадлежности для работы, - девушка опустила глаза, щеки залил неестественно яркий румянец, а голос задрожал. - Он заставил меня делать ужасные вещи. Сказал, что если я скажу кому-то, он пустит слух, что я делаю это за деньги. Мастер, простите, что пришла к вам сейчас и оторвала от занятий с дочерью, но он ждет меня там, а я не могу больше! - голос ее вдруг сорвался, а из глаз потекли слезы. Я же сидела чуть дыша. Мне было жалко рыжеволосую девушку, хоть я и не понимала почему та плачет.

Мастер же сжал кулаки, кивнул и вышел из кабинета. Я спохватилась и побежала за ним. Сон с меня как ветром сдуло.

Он спустился на первый этаж, остановился у кладовой, а потом резко распахнул дверь.

Я успела увидеть грума, что вытянулся в струнку при виде хозяина. Потом Мастер приказал забрать меня отсюда, но я все равно обманула няньку и выскользнула из своей комнаты.

Все работники замка собрались на передней лужайке. Они столпились и я не могла разглядеть что там в середине. Легко забралась на дерево, и когда увидела, что делает Мастер, пришлось закрыть рот рукой, чтоб не закричать.

Он стоял в центре поляны голый по пояс, а в его руке был окровавленный кнут. Грум был привязан к магическому столбу - другим он просто быть не мог, потому что с утра на поляне никакого столба не было. На спине слуги яркими полосками выделялись рассечены от кнута. На поляне стояла неестественная тишина. Был слышен только свист хлыста. Грум не издавал ни звука. Скорее всего, не мог - Мастер наверняка заколдовал его, чтоб до моих комнат не доносились крики. Но от меня ничего не скрылось - я была тут и видела, как грум прикусывает губы в кровь, как беззвучно открывает рот в отчаянном крике. Пот градом стекал по его лицу. Мастер раз за разом вскидывал руку, раздавался свист и кнут входил в кожу, как горячий нож в растаявшее масло. Через несколько минут спина грума превратилась в кровавое месиво. И тогда, в тишине раздался спокойный голос Мастера.

- На моей земле никто не имеет права нарушать устав. Кто нарушает правила, тот несет наказание, - глаза его горели, мышцы в руках были напряжены, но лицо оставалось бесстрастным. Подсознательно я понимала, что Мастер раздражен без меры, что ему хочется наказать грума сильнее, но ему претит показательная казнь.