Генри Олди - Приют героев

— Начнем с того, что мы считаем фантастику не жанром, а методом. Методом восприятия и отражения действительности. Метод — способ постройки здания, но не само здание; набор действий и приемов, но не результат. В таком подходе мы не одиноки. Например, еще Вальтер Скотт в 1827 году в своей статье «О методах отображения сверхъестественного в литературе», изданной в журнале «Форейн куотерли ревю», писал следующее: «Итак, мы в общих чертах проследили разные методы воспроизведения чудесного и сверхъестественного в художественной литературе; однако приверженность немцев к таинственному открыла им еще один литературный метод, который едва ли мог бы появиться в какой-либо другой стране или на другом языке. Этот метод можно было бы определить как фантастический, ибо здесь безудержная фантазия пользуется самой дикой и необузданной свободой и любые сочетания, как бы ни были они смешны или ужасны, испытываются и применяются без зазрения совести». Как мы видим, сэр Вальтер, опережая наших критически настроенных эстетов-современников, фантастику не особо любил и не очень воспринимал. Правда, в качестве объекта критики он выбрал Э.-Т.-А. Гофмана, спокойно полагая последнего — фантастом. Точно так же критик Ф. Шаль, современник Бальзака, назвал роман «Шагреневая кожа» — «фантастикой нового времени». Сейчас Гофмана и Бальзака фантастами не считают, точно так же, как отказывают в принадлежности к фантастическому цеху Булгакову и Гоголю, Свифту и Грину… Но фантастический метод продолжает успешно обогащаться новыми способами реализации авторов. Это «турбореализм» Лазарчука и Рыбакова, «криптоистория» Валентинова, «М-реализм» Дяченко, «философский боевик» Олди — и дальше: «космическая опера», «альтернативная история», фантастика социальная, психологическая, юмористическая… Короче говоря, Ноев ковчег. Без отчетливого преимущества какой-то из сторон. Как, собственно, и принято в литературе. Поэтому, говоря о современной фантастике, можно только порадоваться разнообразию форм, способов и приемов.

Если обратиться к номинациям литературных премий в этой области, мы увидим, что только дебютантов, выступивших с дебютной авторской книгой, каждый год набирается до сотни. Оставим в стороне споры о качестве: вкусы — дело сугубо личное. Давайте наконец осознаем: сто человек каждый год впервые берут в руки свою книгу, тысячи читателей каждый год знакомятся с сотней новых имен, получая великое право — выбирать. У авторов известных, зарекомендовавших себя в читательской среде, также регулярно выходят книги, издательства открывают все новые и новые серии, вспоминая такие полузабытые имена, как Савченко, Гансовский, Варшавский… Значит, на ниве книгоиздания тоже все в порядке — авторы востребованы, издатели работают, читатель может найти интересующие его книги. Вы можете сказать, презрительно хмыкнув: низкопробное чтиво всегда находило спрос! Но в фантастике ситуация обстоит так же, как везде, — малая доля шедевров, большая доля просто хороших текстов, вал развлекательной литературы… Ну и что? А где иначе?! Мы такого места в искусстве не знаем.

Короче, чем громче фантастику хоронят — тем больше поводов быть спокойным за ее здоровье. Вот такой себе критерий.

Вопрос: Чем работа над фантастическим произведением, по-вашему, отличается от работы над романом реалистическим? Нужны ли какие-то особые композиционные решения, чтобы ввести читателя в «дивный новый мир»? Вообще, насколько присутствует в вашем творчестве доля теории? (То есть, садясь писать, вы решаете: вот здесь нужно дать пове ствование от третьего лица, а здесь монолог, потому что того требует общая идея, композиция и т.п.?)

— Ничем не отличается. Чем отличается по приемам и методам приготовление борща от супа-харчо? Плов от кулеша? Художник-маринист от баталиста? И почему обязательно «новый мир»? — действие может происходить здесь, сегодня и сейчас, а может быть отнесено на сотни лет вперед или назад, автор способен придумать Средиземье или планету Дюна, но только слепой не заметит, что во всех случаях речь идет о нас с вами. Просто угол зрения смещен, просто акценты расставлены по-иному. Странное дело: когда волк объясняет ягненку, из каких соображений должен его слопать, читатель (критик, филолог) мигом проводит параллель с собой любимым и своим бытием, — а если я говорю про Одиссея, которого силой оторвали от семьи и погнали на ненужную Одиссею войну, то мало кому хватает фантазии и здравого смысла, чтоб увидеть: девятнадцатилетние Одиссеи из спецназа до сих пор вынуждены покидать Пенелоп и новорожденных Телемахов, чтобы отправляться на зачистку южного берега Скамандра. Нет, говорят, сказка. Миф. У нас так не бывает: Троя, циклоп…