Владимир Лошаченко - Стажёр

— Пустяки, научишься.

Вернувшись на веранду, задал три ожидаемых вопроса.

— То, что мне придется изучить, потребует гораздо больше времени, чем два года?

— Извини, дорогой, упустила из виду — учебный процесс пройдет большей частью на нашей Базе, а там время течет по-другому. Отвечаю на второй вопрос — мастеров-учителей будет несколько. И последнее — пойду тебе навстречу, медицинская практика необходима, но работать только первую половину дня, не в ущерб учебе. Теперь сама хочу спросить — чувствуешь ли изменения своего организма после инициации? Необычные ощущения и тому подобное?

— Да вроде нет, так мелочи всякие, о них и говорить не стоит.

— Ну ка, ну ка, — оживилась девушка.

Пашка смутился, запунцевел.

— Перед отъездом из деревни решил помедитировать в последний раз, сначала как всегда ничего необычного — черная пустота и потеря реального времени, потом вдруг объявилась мигающая звезда. Небольшая такая, не знаю с какого перепугу ляпнул мысленно: «Интересно, сколько Раде лет?».

Парень сконфуженно замолчал.

Красавица заерзала от любопытства:

— Дальше то что? Получил ответ?

— Угу. Ерунда, а не ответ. Мысленно и кратко — сто двенадцать лет. Фигня все это.

Рада, как ни странно, в свою очередь, покраснела и уставилась в сторону. Помолчав, ошарашила юношу.

— Правильно тебе ответили, оракул ты наш, — и горестно вздохнула. — Не бросай меня, Пашенька, пожалуйста.

— Не дождешься. Не верю. Молодая цветущая девушка, и вдруг на тебе — за сотню лет. Не вздумай при моих родителях ляпнуть, мама сразу к психиатрам потащит. Пойдем лучше в кроватку, снимем стресс.

Психологический шок, именуемый стрессом, снимали до утра.

Полный курс обучения длился пять лет внеземного времени — земного — два года. Павел этот кошмарный период без внутреннего содрогания не вспоминал. Конечно, он с благодарностью относился к своим кураторам-учителям, давшим ему уникальные знания и возможности, но обучение далось очень тяжело. На память остался шрам на верхней губе и клок седых волос в густой темной шевелюре. От шрама Пашка избавляться категорически отказался — оставил принципиально.

Эти отметины заработал после практики по курсу выживания на одной из планет сектора. Планета имела милое название — Ужас. Забросили его туда на четвертом году обучения. Из одежды и снаряжения — высокие берцы, комбинезон «Хамелеон», москитная сетка, на поясе — десантный нож в ножнах и малая аптечка. В рюкзаке — сухпаек на три дня, да фляга воды, на голове — широкополая панамка из того же материала, что и комбез. Все. Задача — пересечь полосу джунглей и примыкающую саванну, ширинойв пятьсот километров, и выйти к реке. Срок — два месяца. Пользоваться порталом для перемещения запрещено. Инструктор напоследок посоветовал полагаться только на себя — помощь с орбиты в случае чего приходит не ранее трех часов. Никаких раций и тревожных кнопок не предусмотрено. Климат в этом месте неустойчивый — то дождь, то жара. Большое количество агрессивных хищников, да и флора не безобидна.

— До вас погибли девять курсантов из тридцати, — «ободрил» инструктор. Будьте внимательны и осторожны. Удачи вам, Павел, — и исчез в открывшемся портале.

Пашка, знавший точное направление конечной точки, не спешил.

Расположившись перед стеной джунглей, развел костер, щелкнув пальцами, поджег натасканную груду валежника. Слегка перекусив, внутренне настроился и легкой трусцой отправился в путь. Для мага такого уровня, каким стал Павел, достичь цели в полтыщи километров — плевое дело. Одно большое но — существовали и некоторые ограничения, по его мнению, просто дурацкие. Живой пример — не больше трех раз применения боевой магии при угрозе жизни. Не пользоваться порталами-прыжками. Не лечить магически полученные травмы и заболевания. Не иначе садисты придумали, — решил юноша, сбивая палкой прыгнувшую на него змею. Пробираясь через сплетения лиан и густой подлесок, Пашка лишь стискивал зубы, да зло матерился. Повышенная влажность и полумрак от закрывших кронами деревьев небо лишь усугубляли его мрачное настроение. А тут еще всякая мелкая живность в виде насекомых, пауков и разных змеек так и норовили цапнуть. Переночевав на развилке дерева и проснувшись с рассветом, он едва не стал «деликатесом» для гигантской анаконды. Та, бесшумно обвив ствол, подобралась на расстояние последнего броска. Первое, что увидел проснувшийся Пашка, продрав глаза, гигантская распахнутая пасть. Сработал инстинкт самосохранения, и он на автомате произвел выброс внутренней энергии. С правой руки сорвалась бело-голубая молния, раздался треск — разряд пробил голову змеи насквозь. Пасть захлопнулась, и анаконда кольцами скатилась с дерева. Вот после такой встречи с ползающим гадом и появилась у него белая прядь волос. Такое чувство, как брезгливость, из юноши давно выбили, а потому, откромсав от змеюки несколько больших кусков, тут же зажарил. Правда, сам процесс занял довольно много времени — сырая древесина неохотно горела.