Владимир Лошаченко - Опер-мечник

— Встать всем, построиться на плацу. Капитана ко мне, — гаркнул Пашка.

Немая картина — служивые замерли в нелепых позах. Чернота, выйдя на плац, демонстративно посматривал на часы. Через долгих десять минут гарнизон выстроился перед ним в шеренгу, но в каком виде. Полуодетые и расхристанные, с заспанными рожами, один боец вообще стоял босиком, поджимая поочередно стынущие ступни. Его опер выгнал в казарму обуться. Прибежал капитан Баруда, жующий на ходу.

— И это называется воинство? Да маму вашу через коромысло, сброд, а не солдаты!

Вызванный главный тюремщик, он же надзиратель, выдал двум нерадивым солдатам (первыми встретившими герцога) и капитану по десять плетей. Остальных воинов, предварительно обматерив, Пашка услал в казарму наводить порядок.

— Быть на плацу через час, — коротко бросил он и отправился в трапезную.

Беата, весело сверкая озорными глазами, принялась обихаживать мужа, подкладывая самые лакомые кусочки.

— Погодь, милая, объясни для начала, куда делся старый капитан? Почему стражники в таком непотребном виде?

Жена, резко опечалившись, поведала:

— Полтора года назад капитан и двадцать семь воинов погибли в случайной стычке с наемниками. Сцепились в трактире в нашем городке. Небольшая война приключилась — отряд наемников, остановившийся на постое, насчитывал семьдесят пять человек. Много наших солдат полегло, у наемников кроме луков и арбалеты были. Почти половина стражи полегла, — вздохнула Беата.

— Да, дела тут у вас творятся, — покачал головой Чернота.

— А что мои друзья-товарищи? Живы, здоровы?

Беата, положив руки на скатерть, отрапортовала:

— Ливэн теперь первый министр, Орест — военный министр, да, ты знаешь, он ведь женился год назад. Жена — герцогиня Ирэна Кибела д" Радис. У Пако в семействе прибавление — второй мальчик родился. А Гидо удалился от дел в свой родовой замок, сущий затворник. Говорят, попивает сильно.

Спустя час наличные вооруженные силы (сто двенадцать бойцов), сопя и пыхтя, нарезали круги вокруг замка. Герцог с площадки донжона подбадривал спотыкающихся зольдатиков криками одобрения. Опер решил проверить заодно и состояние артиллерии, раз уж забрался на верхотуру. Увиденное безобразие расстроило. Дула в пушках заросли паутиной, механизмы неухоженные, кое-где пятна ржавчины. Герцог д'Лоредан с нехорошей улыбкой спустился с башни и направился в арсенал. Тридцать две пищали пребывали в столь запущенном состоянии, что создавалось впечатление, из них вообще не стреляли. Холодное оружие — мечи, копья и доспехи — лежали кучами, покрытые пылью.

Потное и изможденное воинство вновь выстроилось на плацу.

— Пищальники и канониры, два шага вперед, — скомандовал Пашка. — Войтек, — обратился он к тюремщику, — каждому по пять плетей. После наказания чистить пушки и оружие. Баруда, вы понижаетесь на одно звание, отныне вы лейтенант. В арсенале навести порядок, учения и тренировочные бои каждый день.

Напоследок Чернота гаркнул:

— Быстро разбежались и принялись за работу, сучьи дети.

Бойцы порскнули с плаца, что тараканы, почувствовали герцогскую руку. Дальнейшим обходом замковых укреплений остался доволен — ничего не сыпется.

— Пора на обед, — и Пашка через боковую дверь направился в трапезную.

За десять дней, проведенных в герцогстве, зашугал солдатиков до икоты, устроил три раза пушечные стрельбы, гоняя канониров, и пару раз довел Беату до обмороков при отдаче супружеского долга. В конце концов, дорогая супруга намекнула, что пора, дескать, муженьку навестить старых друзей.

— Да и государыня, поди, заждалась, — фыркнула женушка.

Пашка с непроницаемым лицом согласился с ее доводами и через день покинул замок. До столицы добрался испытанным способом, через портал.

Город приятно удивил — разросся, похорошел, много новых красивых зданий. Все говорило о хорошем достатке. Его смирная лошадка степенно перебирала копытами, давая возможность седоку оглядеться. По широким улицам катили коляски и фаэтоны, рысачили конные гвардейцы, на рынок тащили свои тележки зеленщики. Народ с утра спешил по своим делам — лица в большинстве своем спокойные, уверенные. Обычная городская суета. Несмотря на медленную иноходь лошадки, вскоре Чернота очутился перед главными воротами императорского дворца. Здесь его пропустили без разговоров, тормознули непосредственно у самого центрального здания. Десятка гвардейцев во главе с капралом встали на пути. Капрал, здоровенный дядя в узковатом камзоле, вежливо поинтересовался личностью непрошеного посетителя. Пашка представился — капрал сделался еще вежливее, но остался непреклонным.