Генри Олди - Чужой среди своих

– Где справедливость! Никто не должен уйти обиженным! Эдем для всех! Свободу сексуальной ориентации в Раю! Я справлюсь! Оправдаю!

Видимо, на миг Росинандос представил себе картину, столь горячо описанную гей-андроидом. И себя-Адама со всеми вытекающими дальнейшими перспективами, помноженными на вечность.

– Изыди, содомит!

Забыв, где находится его палец, ошалелый эдеморг шарахнулся прочь. И вот тут-то сказалась боевая подготовка «Железной Брунгильды»! Кому, как не ей, были ведомы тайны индо-армейской йоги «Пуп Земли»?! В момент рывка госпожа есаул, не щадя живота своего, изнаночно пупыризовалась, отчего граната-самоликвидатор, томно чмокнув, выскользнула наружу вслед за чекой! Опоздав затормозить, влюбленный андро-стюард с разгону врезался в Росинандоса, обнял было толстого кумира, но промахнулся – и, теряя равновесие, вцепился в первое, что попалось под руку.

В итоге запретный плод гранаты остался в кулаке стюарда, а обручальное кольцо чеки украсило собой палец Росинандоса!

– Ложись!

Альеносхромп Ублажитель-IV с готовностью подчинился, не забыв увлечь любимую за собой – похоже, ублажение стремительно переходило в кульминационно-оргастическую фазу. Взрыв подтвердил его догадки. Осколки вскользь прошлись по хитину экзоскелета, выцарапав татуировку: звездолет, обвитый змеей, и подпись «Сим победиши!». Ева же, находясь в безопасности, судорожно возвращала пупок в исходное состояние.

Дым медленно рассеивался.

Повсюду были разбросаны фрагменты синтет-тела андроида. Голова Биороботяйнена откатилась в угол, где к ней уже тянулись нити мхов-радетелей, спеша начать процесс восстановления.

Голова грустно улыбалась.

– Мои поздравления, господа, – констатировала она. – Отныне я не только сексуальное, но и анатомическое меньшинство.

А посреди рубки возвышался целый и невредимый Росинандос! Вокруг его головы светился радужный нимб, и все тело излучало сияние, которое эдемэкзекутор безуспешно пытался отряхнуть или хотя бы отчистить широким рукавом рясы.

– Чудо, – неуверенно сообщил он. – Теперь я уж точно попаду если не в рай, то как минимум в Книгу Рекордов Гиннеса. И вообще: да здравствует любовь!

В следующий миг, вздыбив стволы и подствольники, в помещение вломился закованный в бронежилет Небейбаба. Услыхав взрыв, обер-сержант превзошел самого себя: за полторы минуты проснулся, экипировался, вооружился, передернул затворы и примчался на выручку. Капитан Стриммер плелся следом, протирая заспанные глаза и похмеляясь бальзамом «Дети Дюны». Приковылял колченогий Гамарджоба с кинжалом в зубах. Из-за плеча десантника робко выглядывал Полянкер-Луговски, расчесывая на шее след от нейро-топора.

А через другой проход в рубку уже входила, музыкально шелестя чешуей крутых бедер, Добрая Мамочка, наконец обретя свое пропавшее тело. И ее страстный взгляд был намертво прикован к бравому обер-сержанту Небейбабе.

– О да, любовь! – проворковала Добрая Мамочка шаляпинским басом (похоже, ее лишай-толковник был настроен заранее). – Вы правы, служитель Мудрого Терца! Я вся горю! Иди же ко мне, моя крошка! Я вижу: ты спешил, ты увешал себя брачными тяжестями… Это ничего, что я такая большая?

– Эх! – залихватски махнул рукой Небейбаба, твердо решив не посрамить чести десанта. – Однова живем! Всегда любил крупных женщин! Зови меня Васей, зеленая, а я тебя Дусей звать стану. Где тут у вас этот… кокон который? Полезли!

– А я скреплю ваш союз узами брака! – раскатился по рубке густой голос Росинандоса-младшего. – Ибо браки воистину творятся на небесах, где мы сейчас и находимся!

Альеносхромп растерянно моргнул глазными заслонками:

– Но ведь Василий Архипович – член нашей ячейки! Как же…

– Очень просто! – подбоченясь, О'Райли наскоро затыкала пострадавший орган кусочком жевательной резинки «Paradise Fruit». – Святой отец, как вы относитесь к смешанным межрасовым семьям нового типа? Я имею в виду браки сапиенсов…

– …И искусственных интеллектов! – хором вякнули из-под потолка Телепень с Сыроежкой.

– …в том числе – нетрадиционной ориентации!

– На колени, дети мои! – воссияла над крикунами улыбка Росинандоса. – В беде и радости, в болезни и здоровье объявляю всех, здесь присутствующих, единой семьей!

– Что, и меня тоже? – изумился капитан Стриммер.

– А кто иначе будет покидать семью последним?! Горько!

– По курсу планета! – помешал общему поцелую вопль Сыроежки. – Условия жизни: идеальные!