Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – граф

– Что с тобой случилось?

– Я… заблудился, – ответил я наконец. Было видно, что выдавливаю это стыдное для мужчины признание с великим трудом, готов провалиться сквозь землю, сгореть от жгучего позора, умереть на месте. – Не знаю, как это получилось… но я пошел проверить силки… я всегда ставлю на зайцев и курдлей…

Она переспросила:

– Курдлей? Это что?

Я посмотрел на нее с недоверием.

– Ваша милость шутит? Курдли, они и есть курдли. Житья от них нет, все огороды перепортили.

Она покачала головой.

– Как эти курдли выглядят?

Я пожал плечами.

– Обыкновенно. Как все курдли. Толстые, жирные, с короткими хвостами, шесть ног, в пасти клыки…

Она перебила:

– Шесть ног?.. Ты ничего не путаешь?

Я сказал обидчиво:

– Ваша милость, я уже и забыл, когда кружку пива выпил! А вина не видел уже год. Конечно же, у всех курдлаков по шесть ног. Они ночами приходят на огороды и роют кукры и тепелы. А это ж наша основная еда!.. Если не будет урожая кукров, зимой что есть?

Она всматривалась в мое лицо, затем спросила внезапно:

– Как ты заблудился?

– Да вот, – пробормотал я, – самому совестно…

– Как? – потребовала она.

– Шел я, – сказал я виновато, – шел, а потом подумал, что неплохо бы поставить оставшийся у меня силок в ту часть леса за ручьем, куда никто из наших не заходил. Только перебрался через ручей, на одном камне поскользнулся, упал в воду, там ее по колено, ударился головой и локтем… а когда поднялся, то лес совсем другой! У нас по обе стороны ручья дубовая роща, да такая, что каждый дуб можно обнять только впятером, а иной и семеро не обхватят, а здесь деревья жидкие, трава жухлая, все какое-то мелкое…

Я умолк и только виновато разводил руками, переступал с ноги на ногу, поглядывал виновато, что вот заблудился, дурак, у женщины спрашиваю дорогу. Она пристально рассматривала меня, наконец обронила:

– Да и сам ты… не мелкий. Неужели правда, что в этом лесу есть вход в скрытое королевство? Умные всю жизнь тратят, чтобы попасть в него или из него, а вот простаку достаточно лишь шарахнуться головой… Вот что, парень, тебя как там звали?

– Дик, ваша милость, – ответил я смиренно. В последний момент успел подумать, что надо бы имя другое, чтобы никаких ассоциаций с Ричардом, но уже слово вырвалось, женщина кивнула и сказала властно:

– Здесь у тебя нет хозяина, так что будешь служить мне. Ты показал себя достойно, бросившись на помощь, хотя на меня напал целый отряд…

Я спросил с недоумением врожденного челядина, у которого служение господам в крови, в костях:

– А как же иначе, госпожа? Разве можно иначе?

Она сказала серьезно:

– Ты прав. Иначе нельзя. Теперь следуй за мной, Дик!

Лошадка легко развернулась к лесу задом, всадница тронула поводья, сперва мы двигались грунью, затем женщина перевела на рысь, я побежал рядом со стременем. Женщина посматривала искоса, я бегу достаточно легко, это не мечом махать, бегать умел всегда.

Дорожка идет вдоль леса, потом зачем-то сворачивает под сень деревьев. Ярко-красные ветви роняют сочные мясистые листья на землю, копыта лошади и мои подошвы топчут ее без привычного шелеста, это придет потом, когда высохнут, пожухнут, а сейчас нёбо синее-синее, в озере та же опрокинутая синева, только еще гуще, а весь берег ярко-красный с небольшими вкраплениями золотого и оранжевого.

За поворотом показались трое всадников, удерживают коней друг подле друга, тревожно смотрят в нашу сторону. Вперед чуть выдвинулся крупный массивный мужик на таком же крупном коне, в матовых доспехах, но без шлема, широкомордый. Я успел рассмотреть вислые монгольские усы и монгольскую бородку: все тонкое и жидкое, хотя лицо при всей широкомордости еще и довольно удлиненное за счет массивной нижней челюсти, а в глазах никакой раскосости. Но из-за этих усов облик дик и странен, я поймал себя на том, что с каждым шагом всматриваюсь в него с тревожным ожиданием, предчувствуя неприятности. Лицо не столько надменное, сколько отрешенное и даже невозмутимое, хотя могучий подбородок и крутые скулы говорят о силе характера, нижняя губа слегка выпячена вперед, из-за чего жидкую полоску бороды начинаешь рассматривать в первую очередь.

Едва мы показались из-за деревьев, все поспешно разобрали поводья и пустили коней шагом. Один вырвался вперед на быстром тонконогом коне, сам крупный и массивный, как молодой медведь, в простой полотняной рубашке и таких же простых портках, разве что сапоги добротные, крикнул с беспокойством: