Роберт Говард - ВОИН СНЕГОВ. Сага ледяных пещер

О'Доннелл даже разглядел огромного Афзал-хана и, выхватив ружье из рук туркмена, лежавшего рядом с ним, выстрелил. В зыбком лунном свете он промахнулся, но этот выстрел послужил сигналом к началу перестрелки для обеих сторон. Бандиты, укрываясь за скалами, стреляли по стене, выбивая из нее мелкие камешки, но не причиняя туркменам никакого вреда.

Определив местонахождение врагов, О'Доннелл почувствовал себя увереннее. Взяв в руки факел, он направился в башню, сопровождаемый верным Яр-Мухаммедом, как безмолвной черной тенью. В башне нашлось много всевозможной утвари: седла, одежда, одеяла, еда и оружие, но О'Доннелл не нашел того, что искал, хотя и перевернул все вверх дном. Яр-Мухаммед расположился возле двери с таким видом, словно ему не было никакого дела до того, что искал его друг.

В конце концов О'Доннелл отшвырнул ногой какую-то тряпку и, вытирая вспотевший лоб, подошел к вазири.

— Где подлый пес хранит эти бумаги?

— Бумаги, которые он взял у Ахмед-шаха? — уточнил Яр-Мухаммед. — Их он всегда носит в своем поясе. Он не может прочитать их, но уверен, что их можно дорого продать. Люди говорили, что Ахмед-шах забрал их у того феринги, который умер.

Над долиной Курука занимался рассвет. Солнце еще не успело подняться из-за гор и только окрасило их белые вершины огненно-красным цветом. Однако никому в долине не пришло в голову тратить время на то, чтобы полюбоваться красотами рассвета в горах. В скалах разносилось эхо выстрелов, и их дымки рассеивались в рассветном воздухе. Свинец ударялся в камни и злобно свистел в воздухе, а иногда глухой шлепок обозначал попадание пули в человеческое тело. Люди отчаянно ругались, многие богохульствовали, бандиты встречали рассвет проклятиями.

О'Доннелл лежал возле бойницы, вглядываясь в скалы, над которыми то тут, то там поднимались дымки от выстрелов. Ствол его ружья раскалился от постоянной стрельбы. В дюжине ярдов от стены прижималась к земле кучка бандитов в белых одеждах.

Едва небо чуть посветлело, бандиты Афзал-хана начали не переставая обстреливать укрепление из-за разрушенных скал в восточной части долины. Трижды они пытались выйти из-за скал и атаковать, но всякий раз шквальный огонь туркменов отбрасывал их назад. На стороне туркменов было преимущество позиции, да и оружие у них было гораздо лучше.

О'Доннелл разместил в башне пятерых лучших стрелков, остальные должны были удерживать стены. Для того чтобы приблизиться к укреплению, бандитам требовалось покинуть укрывавшие их скалы и пройти несколько сотен ярдов по открытому пространству. Пока все бандиты оставались за скалами на расстоянии ружейного выстрела от укрепления.

Патанцы понесли ощутимые потери во время трех своих вылазок. Мастерство их стрелков и качество их оружия во многом уступали воинскому искусству и оружию туркменов. Однако несколько шальных пуль, посланных бандитами, все же попали в стенные бойницы.

В нескольких ярдах от О'Доннелла в нелепой позе застыл туркменский стрелок, его голову пуля превратила в сплошное месиво из крови и мозгов.

Другой туркмен лежал возле обгоревшей хижины. Ему пуля разворотила живот, рана была тяжелой, и бедняге предстояла долгая мучительная агония, однако он мужественно переносил страдания, и с его губ не срывалось ни единого стона.

Третий туркмен с простреленной рукой был куда менее сдержан: его проклятия могли заледенить кровь самого шайтана.

О'Доннелл взглянул на башню и по голубоватым струйкам дыма, вылетавшим из бойниц, понял, что все пятеро его снайперов делают свое дело так, как надо. Их задача была посложнее, чем у тех туркменов, что обороняли стены, да и укрыты они были ненадежнее. Снова и снова они пресекали попытки бандитов подобраться к лошадям в каменном загоне. Загон находился ближе к укреплению, чем к скалам, и распростертые на земле тела бандитов указывали на то, что попытки подобраться к нему были тщетными.

О'Доннелл задумчиво покачал головой. У них было много еды, которую вытащили из горевшей хижины, на территории укрепления был колодец со свежей водой; у туркменов в руках было отличное оружие и добрый запас патронов. Однако долгой осады туркменам не выдержать.

Умер один из воинов, раненный в ночной схватке. Остался в живых сорок один человек из тех пятидесяти, что выехали с ним из Шахразара. Один из них умирал, полдюжины было ранено, у одного из раненых не было шансов выжить. А снаружи у Афзал-хана было сотни полторы бандитов.