Виталий Обедин: Слотеры: Игра Покрана

– Мне нужна твоя помощь, Сет. Я... я становлюсь смертным. Я превращаюсь в живое существо, способное чувствовать, болеть, стареть, дряхлеть, умирать... То, что ты видишь – лишь начало моего распада. Эта плоть, точно опухоль, пожирает мое Сердце, подменяя Камень собой. С помощью ее я по-прежнему могу собирать и расходовать свою силу, но принадлежит она уже не только мне одному.

– Эта сила никогда не принадлежала тебе, Кэр! – сварливо заявила Анита. – Эта сила – Слотеров. Ты же – не более, чем очередной парадокс, сотворенный нами! Тебя и нет на самом деле! Ты порождение нашего воображения, призрак явленный ноосферой, генерируемой Кланом. Не забывай об этом!

– Анита права. – после короткой паузы произнес я. – Сила, которую у тебя воруют, принадлежит Слотерам. Кто еще мог получить к ней доступ?

– Как и прежде. – слова Кэра наполнили голову грохотом горного обвала. – Лишь тот, кто может претендовать на это по праву Крови.

– Значит этот человек... Слотер?! – я был так потрясен услышанным, что просто не мог ушам поверить.

Чтобы кто-то из Клана пошел на явное предательство? Да быть такого не может! Остальные по-видимому тоже. Лица Морта и Джада вытянулись от изумления, а Анита скривилась, точно хлебнула кислятины. Никто в семье не мог и помыслить о том, чтобы нанести удар по себе! Ну, разве что Витар, помешавшийся на благой идее о том, что Таланты Клана необходимо поставить на службу людям Ура. Однако и он ни за что не рискнул бы пойти против родной Крови!

– Не совсем. – многозначительно пророкотал Кэр.

– Неужели у Сета появился братишка, а в Клане еще один Ублюдок? – не удержался от колкости Морт.

Он лучше стрелял, но я быстрее выхватывал пистолет... конечно, если Морт не успевал раньше включить форсаж. Сейчас не успел, поэтому был вынужден стоять и смотреть в двойное черное дуло «громобоя», толстое и массивное, как у мушкета.

– На сегодня это твоя последняя попытка показаться остроумным. Ты ведь сам видишь, Морти, когда папа не шутит. Как, по-твоему, сейчас тот момент или нет?

Несмотря на возраст в шесть с половиной лет грозить Морту ремнем было бессмысленно. Чтобы перекинуть сына через колено, мне пришлось бы сначала выбить у младшего Слотера шпагу из рук, что само по себе было делом не легким, потом постараться оглушить его, дабы он не форсировался и не выдрал меня сам, а затем... В общем, бесполезно.

Вот пистолет – совсем другое время. Морт уважал силу огнестрельного оружия. В четыре года он попытался было повздорить с любимым родителем, и я не колеблясь ни секунды, прострелил ему ногу и плечо. В общем, он снова заткнулся.

– Я должен знать все, Кэр! От начала и до конца.

– Мастер Плоти, Сет. – грохнул Замок. – Он здесь. Я изолировал его – временно, но он прямо здесь. Он во мне!

От голоса Кэр-Кадазанга у меня раскалывалась голова, и извилины начинали скрежетать друг о друга. К тому же он не полную чушь.

– Этого не может быть! Я убил Мастера три недели назад. Сначала снес ему голову, потом расчленил и кремировал. Все было сделано очень тщательно – вот этими самыми руками.

Я даже потряс руками в воздухе, словно это что-то доказывало.

– Теперь он жив – снова! И куда опаснее, чем был раньше. Морт вытащил этого безумца из прошлого, выдернул его из той самой частоты времени, где ты должен был обезглавить Мастера.

Анита грязно выругалась.

Я повторяться не стал, тем более что половина прозвучавших слов даже мне была незнакома. Тем не менее, мне нашлось, что сказать Морту. Скрипя зубами в ярости, я обернулся к сыну и прохрипел, с трудом удерживаясь от желания действительно всадить ему пулю в лоб.

– Что ты сделал, гаденыш?! Разве я не запрещал тебе пользоваться своими способностями для прыжков во времени? Ты хочешь сгореть как свеча?! Хочешь сжечь всю свою жизнь за несколько минут? А может ты хочешь, как Трувор создать временной парадокс и навсегда стать его пленником? Или, может, быть ты этого хотел?! – я ткнул пальцем в пораженное Камень-Сердце.

Морт отступил на шаг. Лицо его отражало целую гамму противоречивых чувств: страх, гнев, раскаяние, злость, стыд... но пальцы отчаянно стискивали эфес шпаги, и я понял – если попытаюсь ударить, он пустит ее в ход. Одолеть форсированного Морта в поединке не представлялось возможным, так что момент был весьма щекотливым. В конце концов, Морт набычился, ответил мне яростным взглядом, шевельнул губами, произнося непотребство, но от каких-либо реплик отказался.

– Морт считал, что Мастер Плоти сумеет излечить Веру. Для него ведь не было преград и запретов в том, что касалось воздействия на живое тело. Для Мастера человеческая плоть была, как мягкая глина, он мог придать ей любую форму, изменить содержание, избавить от лишних примесей и... – заговорил Джад, пытаясь вступиться за моего сына.