Владислав Глушков - Совмещение реальностей

— И ты хочешь, что бы мы тебе поверили, лживая помесь обезьяны и крокодила, — прокричала в ответ Катерина.

— Тогда вы умрёте оба. Ты, жалкий человечишка немного позже, после того, как с тобой наиграются детки моего Хозяина, поверь, они очень изобретательны и ты ещё не раз будешь молить свою Судьбу о скорой кончине, но это тебе не поможет. А вот её жизнь, я заберу сейчас, что бы тебе было ещё больнее. Ведь эта самка носит твоего ребёнка, не так ли? — Проревел демон, вновь расхохотался, да так, что холод от этого смеха пронзил Алексея до самых костей, и вместо того, чтобы нанести удар Алексею он направил свой меч, в живот девушки, намереваясь оборвать сразу две жизни. Жизнь этой такой нежной, такой любимой и такой беззащитной женщины и жизнь их ещё не рожденного, малыша.

Алексей взревел, рванул на себя любимую, стараясь предотвратить смертельный удар, а вторая его рука, с вытянутым вперёд мечом устремилась к груди Демона. Или ему показалось, или меч действительно жил своей совершенно отдельной жизнью, но клинок начал удлиняться и вот уже сталь коснулась груди Вельдавула, прорезала мощные грудные мышцы, с хрустом сломала рёбра, коснулась сердца, вонзилась в него и замерла, пронзив его насквозь. Живая сталь отказалась пить его чёрную кровь.

Но Мещёряков видел, что не только «Повелитель» достиг цели, он не сумел вырвать из руки Демона Катерину и клинок Вельдавула проник глубоко в тело девушки. Боль и горечь охватили Алексея. Дикая боль обожгла всё тело. Меч, казалось, раскалился, добела коснувшись тела Демона, и этот огонь передался всему телу, нечеловечески обжигая его, а душа в момент опустела, опустела, почувствовав утрату всего того, что он приобрёл в последние дни, утрату, такой дорогой и впервые такой любимой женщины. Утрату ещё не рождённого, но уже существующего, где-то далеко ребёнка, его ребёнка. Ребёнка, о котором он мечтал всю свою сознательную жизнь. Но вместе с этим до сознания Алексея докатилось всеобщее ликование, ликование оттого, что Демон был покаран и на земле вновь восстановился мир и равновесие. Но это ему было уже всё равно, он падал в бездну и полностью отдался этому падению, как когда-то в затяжных прыжках, приготовившись встретить землю, где бы она теперь не была, в Чертогах Порядка, в Пределах Хаоса или вообще у чёрта на куличках. Ему было совершенно всё равно, казалось, он умирал вместе со своей любимой, и в следующее мгновение Алексей потерял сознание.

Назойливый, бесконечный, звенящий звук проникал в самое сознание и не отпускал, он требовал вернуться и человек вернулся. Алексей открыл глаза, огляделся по сторонам, с трудом понимая, где находится. Наконец сознание окончательно вернулось, и человек понял, что он лежит на полу в коридоре своей Киевской квартиры. Этот назойливый звук оказался дверным звонком, который не замолкал, Алексей с трудом поднялся на ноги, всё тело болело, болели натруженные мышцы, болели мелкие порезы, но он поднялся и пошёл открывать двери. На пороге стояла Аня, Алексей не сразу узнал девушку, его взгляд с трудом сфокусировался на её лице.

— Мещеряков, где ты пропадал столько времени, и вообще, на кого ты похож? Неужели ты всё это время пьянствовал?

Она окатила Алексея ледяным взглядом, отодвинула его и вошла в квартиру.

— Посмотри в зеркало, на что ты похож. Весь в какой-то грязи. Ты что на помойке валялся? А это что у тебя в руке, — и она указала на зажатый в руке «Повелитель», — неужели меч? Где ты взял эту железяку, и что, в конце концов, произошло? — она внимательнее пригляделась к нему. — Это что не грязь? — Девушка пощупала костюм Мещерякова, весь в запёкшейся крови, — Ты, что в крови весь? С ног до головы? Ты где был всё это время? Что с тобой произошло, и что ты натворил? — Закричала Анна, стуча кулаками в грудь Алексея.

Тот стоял, не двигаясь, потом отстранил девушку, молча, развернулся и пошёл в ванную комнату, бросив «Повелителя» в коридоре на пол. Здесь он смог осмотреть себя с ног до головы. В большом, на всю стену зеркале напротив него стоял враз постаревший, осунувшийся мужчина в форме непонятного происхождения и образца весь с ног до головы залитый засохшей кровью. Он сбросил с себя одежду, что далось не просто, в местах порезов она присохла к телу и отрывалась вместе с запёкшейся кровью, это было больно, но Алеексей не чувствовал этой боли, другая более тяжёлая и невыносимая поднималась из самой глубины сознания и заполняла всего. Ещё раз, осмотрев себя, он залез под душ.