Максим Огнев - Пой, Менестрель!

На мгновение в хижине воцарилось молчание. Нечто липкое и тяжелое повисло в воздухе, придавив всех к земле.

— Что же, он и впрямь колдун? — негромко спросил Скрипач.

Рыжий Плут расхохотался. Смех его взорвал, смел недобрую тишину, люди зашевелились, за стеной зафыркали кони, языки пламени рванулись вверх.

— Магистр? Колдун? Да чтоб колдуном стать, надо о-го-го сколько трудиться: заклинания учить, травы всякие… Магистр, может, грамоту и осилил, да с первого взгляда видно — он ленивец и невежда.

— Подумаешь, задача — доказать, что человек умер, — подхватил Флейтист, разламывая хлеб и оделяя им каждого. — Изуродуйте мертвецу лицо до неузнаваемости да обрядите в подходящую одежду…

— Нет, — покачал головой Стрелок. — Мне удалось пробраться в город, только поздно…

— Удалось? — перебил Рыжий Плут. — Каким образом, хотелось бы знать… на будущее.

— Поменялся одеждой с нищим, голову тряпкой повязал, лицо и волосы грязью вымазал, оперся о костыль и пошел…

Рыжий Плут уважительно кивнул.

— Прихожу в город, — продолжал Стрелок, — там праздник. Разыскал Оружейника, старого друга отца. Он меня сразу узнал, несмотря на лохмотья. Спрашиваю, что за праздник? Он сообщает: «Коронация». Я не понял: «Кого коронуют?» Отвечает: «Лорда Артура». — «Как?! Он же для этого должен был на принцессе жениться!» — «Он и женился. На минувшей неделе свадьба была, а нынче — коронация».

Стрелок замолчал; актеры тоже молчали, хорошо понимая, что он почувствовал в те минуты.

— Я сказал Оружейнику: «Хочу взглянуть на церемонию». — «Иди, — отвечает. — Только объясни прежде, почему вырядился нищим и кого похоронили вместо тебя?» Так я узнал о собственных похоронах.

— И что, Оружейник видел в гробу человека, похожего на вас?

— Близко он подойти не мог, а издалека разглядишь немногое.

— На это и было рассчитано, — воскликнул Флейтист. — Где стояла принцесса?

— Говорят, принцесса болела, потому в соборе и не была. Но она не поверила бы без серьезных доказательств.

— Грим способен творить чудеса, — со знанием дела промолвил маленький Скрипач.

— Зачем грим, — вмешалась Плясунья. — Зачем что-либо делать с умершим? Не проще ли отвести глаза живым?

К ней обратились вопрошающие взгляды, и Плясунья, торопясь, зачастила:

— Любая деревенская знахарка умеет это. Можно отвести человеку глаза, и ему невесть что примерещится. Я видела такой фокус. Человеку дают держать яблоко, а потом утверждают: никакого яблока нет. Пальцем чувствуешь — яблоко на месте. Смотришь — пустая ладонь. Принцессе со всех сторон твердили: «Стрелок умер». Магистру особенно и стараться не пришлось…

— Принцесса так и не знает, что вы живы? — тихо спросил Флейтист.

— Знает. — Глаза Стрелка блеснули. — Я у Оружейника тряпье сменил на обычную одежду и к собору направился. Видел обоих — Артура и Аннабел. И они меня видели.

— Тогда-то король и объявил вас оборотнем, — догадался Флейтист. — А королеву запер.

— И все же она сумела подать знак, — сказал Стрелок, вспоминая о полотнище с белым оленем. — Я не мог остаться в городе, боялся погубить Оружейника: всюду рыскали соглядатаи Магистра.

— А в лесу — королевские стражники? — дополнил Флейтист.

— Лес велик, но что проку сидеть, словно медведь в берлоге? Я не в силах был помочь королеве, потому отправился разыскивать Менестреля. За три месяца во многих селениях побывал, несколько раз шел по ложному следу, на ярмарку в Арч торопился… Опоздал — на всех дорогах заставы.

— Нам-то как повезло, — вырвалось у Плясуньи.

Музыканты и Плут единодушно подтвердили это. За спиной охотника можно было укрыться от невзгод, как можно укрыться под густой еловой хвоей от непогоды.

Плясунья вздохнула. Если бы королем стал Стрелок! Ей представились арчинские сосны — стоят, как стояли. И актерский фургончик мирно катится по дорогам. Старый Овайль придирчиво следит за игрой своих актеров. О, при таком короле, как Стрелок, не пелись бы хвалы оборотню! О господине Магистре никто бы и не слыхивал. И Артур не обрел бы черной тени за спиной. И Менестрель…

— Менестрель, оказывается… — Лучник покачал головой. — Да, и его лорд Артур отблагодарил за верную службу.

Плясунья низко опустила голову.

— Я должен освободить Менестреля… и королеву, — сказал Стрелок.

Произнеси подобные слова кто-то другой, актеры ответили бы насмешкой: мол, не хочешь ли еще и луну с неба добыть? Но говорил зеленоглазый охотник, спасший их от арчинских стражей. Говорил спокойно и уверенно, как человек, знающий, что ему надлежит делать. От него веяло силой — такой силой не кичатся, не спешат доказать ее всем и каждому и даже вряд ли сознают. И все же актеры не сомневались: в нужный час эта сила проявится.