Максим Огнев - Пой, Менестрель!

— Дорога пролегает лесом. Ехать долго, и вам, и лошадям понадобится отдых. Место для привала выберешь сам, подальше от тропы.

Артур на мгновение замолчал, выравнивая дыхание. Он запыхался, словно после долгого бега. Драйму неожиданно стало холодно. Плащ лежал под рукой, но Драйм, не смея пошевелиться, ждал слов Артура.

— Людей рядом не будет. На помощь никто не придет. Ты легко с ним справишься, — закончил Артур резко и неожиданно громко.

Драйм сидел не двигаясь, уставясь широко открытыми глазами на пламя свечи. Убить Стрелка! Артур хочет, чтобы он убил Стрелка!

— Ну! Что же ты! — почти крикнул Артур, чувствуя, что молчание затягивается. — Столько твердил о своей преданности. Пришла пора ее доказать.

Артур подошел ближе, оперся руками о стол, подавшись к Драйму. Теперь побратим видел его шевелящиеся губы, но слышал иные слова: «Изведали, что такое стоять на ратном поле, глядеть в глаза наступающим врагам и чувствовать рядом плечо друга. Мы сражались бок о бок…» И это было правдой. Когда Артур сам повел в бой королевскую дружину и попал в западню, на помощь подоспели лучники. Когда Артур и Драйм спина к спине отбивались от наседавших противников, их выручили лучники. Это Стрелок помог Драйму вырезать трехгранный наконечник, засевший в плече. Это со Стрелком они сидели рядом у костра, пили из одной фляги, смеялись одним шуткам.

— Ты мой названый брат, — проговорил Артур. — С детства мы были неразлучны: где один, там и другой. Защищая друг друга, против всего мира готовы были идти. — В голосе Артура послышалась горечь. — Подумать не мог, что придет день и ты отступишься от меня.

Драйм отвернулся от свечки, перед глазами плавали разноцветные круги. Артур говорил правду. Они всегда, сколько себя помнят, были вместе. После того как Драйм обгорел, Артур защищал побратима от жестоких нападок сверстников, пока тот сам не научился давать отпор шутникам. Артур сумел вколотить всем и каждому уважение к своему названому брату. Не будь Артура, Драйм давно бы повесился или дал себя убить в какой-нибудь стычке.

— Я никогда… не отступлюсь от вас, — выговорил он с трудом, губы одеревенели и не повиновались.

— Ты убьешь его? — жестко спросил Артур.

— Но… ваша светлость…

— Ты убьешь его?

— Да.

Пальцы Артура стиснули плечо Драйма.

— Хорошо. Пойми, это необходимо сделать. — Голос Артура звучал совсем иначе — мягко, вкрадчиво. — Добром Стрелок от принцессы не откажется. Подумай, что нас ждет с таким королем? Капканы на лисиц он отменно ставит, да вряд ли подобное умение пригодится…

Говоря все это, Артур думал: «Разве для лесного жителя, вольного охотника, уготован престол? Его ли судьба одарила чутьем правителя и полководца, умением речами зажигать сердца, изысканным вкусом и безупречными манерами? По какому праву на трон взойдет поставщик дичи, а я останусь не у дел? Только потому, что Стрелок приглянулся принцессе?.. Я должен спасти королевство».

Драйм искоса посматривал на него. «Почему не скажет прямо: „Сам хочу властвовать“. Ведь знает — я все равно помогу. Или оправдывается перед самим собой?»

— Почему вы… не убили его на войне? — спросил Драйм, снова вперяясь взглядом в ослепляющее пламя. — Было бы легче.

— Он был мне нужен. Согласись, исход битвы решили лучники. Не расстреляй они вовремя резерв каралдорцев…

Драйм наклонил голову. «Да, исход битвы решили лучники. Не зря командиру лучников повсюду звучат хвалы — спас королевскую дружину, спас жизнь Великому Лорду».

— Да и Менестрель сослужил службу, — продолжал Артур. — Право, каких бы пылких речей о долге и доблести я ни произносил, вряд ли сумел бы вдохновить воинов так, как вдохновил он… песнями о любви и доме.

— Вы… и его? — тихо спросил Драйм.

Артур резко повернулся:

— Что? Менестреля? Нет, нет. Исчезнет… только на время. Слишком подозрителен. Когда Стрелка с почестями предадут земле, пусть возвращается… прославить в песнях мое правление. — Артур снова оказался рядом с Драймом. — Я знал, что могу на тебя положиться. Друга преданнее у меня не будет.

Драйм, против обыкновения, не просиял от этих слов. Убить Стрелка! Да тут все войско поднимется, ринутся искать виновных.

— Завтра вы поедете вдвоем лесной дорогой, — повторил Артур.

Драйму хотелось, чтобы утро никогда не наступило. Увы, рассвет не посчитался с его желанием. В положенное время взошло солнце, трубач заиграл зорю. Выйдя из шатра после бессонной ночи, Драйм увидел выбеленные инеем травы, кое-где выбивавшиеся из-под полусгнившей листвы. Землю схватило морозом. Вода, собравшаяся в отпечатках лошадиных копыт, застыла ледяной корочкой, хрустко ломавшейся под ногами. Не обращая внимания на шум и суету пробуждавшегося лагеря, Драйм подошел к коновязи. Повинуясь усвоенной с детства заповеди — твоего коня не должны касаться чужие руки, — сам принялся седлать Лихого. Рядом бил копытом Турм — конь Артура. Драйм имел обыкновение приносить ему лакомые кусочки, и сейчас Турм потянулся к нему, ожидая подачки. Драйм даже не заметил этого движения. Не получив угощения, Турм недовольно фыркнул.