Максим Огнев - Пой, Менестрель!

— Постой-ка, друг! Не ты ли по осени передавал письмо королеве?

Идут Артур с Плясуньей по пыльной дороге. Оборачивается король, оглядывается на город. Потемнело, сгустилось небо над ним. В синеве туч тонут полуразрушенные, закопченные башни королевского замка. Покидает Артур город. Пустоту и разорение оставляет за спиной. Где замок, украшение столицы? Где его фрески, гобелены, мозаики? Где трон под лазоревым балдахином, где огромный пиршественный зал, способный вместить не одну сотню гостей? Где драгоценная утварь, золотая и серебряная посуда, подсвечники литого золота, костяные ларцы? Погибло, пропало бесследно великолепие замка. Сгинули в огне королевские венцы.

Стыд и гнев терзают душу Артура. Шорк, жалкий фокусник, неудавшийся актер, одержал победу. А король должен скрываться под чужим обличьем. По своей вине, по своей вине — из гордости не внял предостережениям. Себя полагал умнее всех. Врага недооценил. Ай, бес гордости, из-за него к венцу рвался, из-за него королевство потерял. Теперь короля назовут самозванцем! Артур усмехается. Пытался на Стрелка шкуру оборотня набросить. Теперь придется на себя примерить.

Зарница вспыхивает над городом. Огромная, ветвистая молния прорезает небо. Громовой удар сотрясает землю. Плясунья невольно приседает, зажимает руками уши. Артур выпускает рукоять меча, которую держал, обнимая девушку. Крепко прижимает к себе Плясунью.

Одна за другой блистают молнии. Ветер швыряет песок в лицо, пригибает к земле деревья, рвет покрывало Плясуньи. Артур запрокидывает голову, с губ его срывается резкий, отрывистый смех. Свершилось! Он на свободе. Позади слабость и болезнь, отчаянное метание по комнате, сознание своего бессилия. Он свободен.

Крупные, тяжелые капли дождя ударяют по дороге, расплескивая пыль. Рано веселится Магистр. Рано торжествует победу. Или не видит — в этот вечер все стихии вырвались на свободу? Пыльный вихрь проносится по дороге. На смену ветру приходит дождь. Ледяные струи хлещут в лицо. Артур вскидывает руку, выкрикивает что-то, какое-то имя, Плясунья не может различить.

Артур срывает парик, сдирает клейкую полоску усов. Долой притворство! Довольно он лгал, больше невмочь.

Плясунья вздрагивает, шепчет: «Это неблагоразумно. На дороге могут быть встречные». Голос ее тонет в шуме бури. Плясунья встряхивает головой. Разве благоразумно — влюбиться в короля? Разве благоразумно — бежать с ним из города? Нет, не благоразумие — дерзость им защитой! Прочь парик, прочь ленты, приклеенные к вискам и связанные на затылке так, чтобы натянуть кожу и приподнять уголки глаз; прочь фальшивый загар. Плясунья наклоняется, трет песком лицо и руки, ополаскивает водой из ручья. Ручей переполнился и вспенился, как горный поток. Раскаты грома стихают, но дождь хлещет с новой силой.

По левую сторону дороги тянется почерневшая от времени изгородь выгона. Прежде горожане выводили сюда пастись лошадей. Нынче никто не решается оставлять скакунов без присмотра — украдут. Платят пастухам или сами гонят за реку — подальше от чужих, жадных глаз. Изгородь во многих местах обрушилась, трава стоит высокая, нестоптанная. Пуст выгон… Но нет, два размытых силуэта виднеются, два коня пасутся. Белый и вороной. Ходят свободно, не стреножены…

Артур вдруг останавливается. Свистит, хохочет и еще раз пронзительно свистит. Белый крнь поднимает голову, встряхивает гривой. И — летит по траве, блестят мокрые бока; белый конь, белый, как молоко, как снег, как лесной олень. Развеваются грива и хвост. Одним прыжком перемахивает изгородь. Вороной — следом.

— Турм! — кричит Артур.

Конь тычется ему в руки, от мокрой гривы разлетаются брызги. Артур ласкает Турма, хлопает по боку Лихого.

— Близко, близко твой хозяин. Расчешет, вычистит, выкупает…

Звонко, словно смех, словно труба победы, звучит ржание Турма.

Идут Артур с Плясуньей по мокрой дороге, бегут вслед за ними кони. Вот и опушка леса. Плясунья прислоняется к сосновому стволу. Она промокла до нитки. Хвоя не защищает. Вода потоком низвергается с небес. Артур хватает Плясунью в объятия, целует лоб, щеки, прилипшие ко лбу пряди мокрых волос.

Плясунья закидывает руки ему на шею. Молит:

— Не уходи. Только не уходи.

Она чувствует себя мягкой глиной, воском в его руках. Если он уйдет — она застынет бесформенным комом.

— Зачем тебе пробираться в Тург? Ральд выведет дружину. Останься со мной.

Артур качает головой. Пока он король — должен думать о чести венца.