Ольга Голотвина - Два талисмана

— Слезай, — повторила она. — Тогда будешь жив, мы не убийцы.

— Если б не самая крайность, мы б и девицу не тронули, — глухо подтвердил «человек-пес».

— А то, — ядовито откликнулся сверху Мирвик. — Вот слезу я, а вы мне за такое послушание стол накроете, винца нальете…

— Мы тебя свяжем. — Женщина не ответила на шутку. — До ночи припрячем, ночью вывезем из города. Вас обоих продадут за море. Хоть на чужбине, а живы будете. А не дадитесь нам в руки по доброй воле — убьем. У нас нет другого выхода.

Перепуганная Милеста сжалась у ног Мирвика. Если что, она в драке не помощница. А драка будет. Вон как закаменели лица у взрослых, каким злым огнем горят глаза у мелких зверенышей…

— Сзади! — пискнула Милеста.

Мирвик поспешно обернулся.

Пока наррабанка вела переговоры, акробат обошел конюшню, вскарабкался с другой стороны и успел залезть на крышу.

— Демон тебя сожри… — в отчаянии пробормотал Мирвик. Нож был уже у него в руке. Парень готов был встретить опасность лицом к лицу, хотя и понимал, что обречен.

Под взглядами труппы акробат перешагнул низкий гребень крыши и подошел к Мирвику. На Милесту, закрывшую лицо руками, он даже не глянул. Сделал рукой обманный выпад — и вдруг ударом ноги вышиб нож.

Обезоруженный Мирвик напрягся, ожидая второго удара… но его противник вдруг грохнулся во весь рост, растянулся на крыше.

Милеста, умница Милеста, преодолев страх, рванула акробата сзади под колени!

Всякие правила вроде «не бей лежачего» Мирвик с детства не понимал. Он тут же отвесил акробату несколько крепких пинков, которые надолго вывели того из строя. И успел обернуться как раз вовремя, чтобы увидеть влезающего на крышу с другой стороны клоуна.

Удар ногой в лицо — и «человек-пес» сорвался наземь. Но тотчас поднялся, покрутил головой и упорно полез наверх, а рядом уже карабкалась Сариви.

Мирвик схватил Милесту за руку, рывком заставил ее подняться.

Прыгать надо, прыгать!

Но циркачи вокруг конюшни — кольцом…

А проклятый акробат — железный он, что ли? — уже поднялся, шагнул к Мирвику… лицо страшное…

И тут в голову акробату метко ударил камень. Мужчина рухнул на колени, вскинул руки к лицу. Меж пальцами просочилась кровь.

Со стороны обрыва рванулся женский голос — командный, жесткий, бесстрашный:

— Вяжи циркачей, парни! От переулка заходи, тесни к обрыву, чтоб не сбежали!

За спинами циркачей стояла Авита — растрепанная, злая. Сейчас в ее облике не было ничего потешного. Она громко, деловито отдавала приказы:

— Наррабанка тут за главную, ее хватайте! И клоуна!

Циркачи заметались, ища взглядами новых врагов.

А Мирвик не потратил ни единого лишнего мгновения. Он толкнул Милесту:

— Прыгай!

Почти спихнул девушку с края крыши — и тут же спрыгнул следом. Приземлился ловко, упал на бок — и тут же вскочил. Помог встать Милесте — хвала богам, девчонка ничего себе не сломала.

— Бежим! — приказал ей Мирвик. И махнул рукой Авите: мол, не стой столбом!

Циркачи опомнились, и все — взрослые и дети — кинулись ловить беглецов. В воздухе замелькали камни и палки. Мирвику крепко угодили в плечо, Милесте палка ударила меж лопаток — хорошо, что кидала детская рука.

Пробиваться к площади было невозможно. В отчаянии Мирвик повернул к заброшенному дому. Милесту он тащил за руку.

На пути встала крепкая, коренастая баба. Мирвик не стал вспоминать, чем та занимается в труппе. Ударил в подбородок — сильно, как мужчину. Та отшатнулась, удар пришелся вскользь, но Мирвик проскочил мимо тянущихся к нему рук.

Парень не заметил, когда его догнала Авита, но к двери дома они прибежали одновременно. Мирвик рванул дверь в отчаянной надежде: вдруг не заколочена?

Дверь распахнулась с такой легкостью, что парень чуть не упал. Все трое влетели в дом. Мирвик захлопнул дверь, шаркнул ненадежным, хлипким засовом.

«Выломают!.. Да, здесь еще окно!»

Парень вцепился в дверную ручку.

— Милеста, захлопни ставни и держи как сможешь! Авита, найди палку или доску — ставни закрыть, вместо засова!

Милеста захлопнула ставни, затараторила нервно:

— Здесь бродяги живут, они ушли с утра, циркачи хотели меня тут запереть, а бродяги сказали: у циркачей свои дела, а у них — свои…

Авита, не обращая внимания на приказ Мирвика, спокойно, даже задумчиво провела ладонью по ставням, словно пытаясь пальцами нарисовать окошко. Затем подошла к двери, которую уже дергали снаружи, присела на корточки, скользнула пальцами над порогом, коснулась дверного косяка.