Юлия ВАРИУН - ВСЕ БЕДЫ ОТ ЖЕНЩИН, или Приключения Странника[СИ]

— Господин капитан, посадите под арест эту тварь, я разберусь с ним после визита к девочкам.

— Вы не имеете права! – Вяло запротестовал арестант, борясь с растущей в голове болью.

— Еще слово, тварь, – зло оскалился я, совсем забыв, что больше не имею звериных клыков, – и будешь рассказывать о своих правах акулам.

Судя по реакции мужчины, я и без клыков страшен в гневе.

— Любдимэтта, дорогая, тебе понадобиться всё твоё мастерство.

По дороге к каюте с пленницами я бегло рассказал послужной список и самые распространенные увлечения человека, которого я уже приговорил к смерти. Только еще не решил к какой.

— Так, я понимаю, что скучно всем, но со мной пойдут только Денис, Ардэн, в качестве переводчика, и Любдимэтта. Кому не лень, можете стоять за дверью.

Мой приказ был встречен дружным несогласным сопением, но открыто никто возражать не стал.

Каюта оказалась заперта на ключ снаружи. Пришлось колдовать, чтобы не идти за ключом к "папаше"

Широко распахнув дверь, я первым вошел в каюту и первым же получил по голове. Обидно. К моим ногам упас поднос, которым меня благословили, а затем туда же отправилась и девушка, что благословляла.

Бедняжка плача пыталась объяснить на трудно понимаемом мной языке, что ждали они совсем не нас и удар готовился их хозяину. Денису с ведуньей пришлось силком оттаскивать от меня девушку, а я лично хлопнул дверью перед толпой своих любопытных друзей.

Я быстро стряхнул с висков разгорающуюся мигрень и обратил своё внимание на рабынь.

— Раздевайтесь, – наконец, принял я решение.

Ардэн коротко перевёл моё требование и еще что-то добавил от себя, наверное, пытался успокоить бедняжек.

После недолгого замешательства, девушки, привыкшие подчиняться, потянули с голов и лиц свои шелка.

Первыми бросились в глаза синяки и ссадины на лицах и шеях несчастных. Затем мой взгляд зацепился за рабские ошейники, растёршие шеи девушек в кровь.

Денис выругался на их с Каролиной языке, недовольно качая головой. Ведунья молча прикидывала фронт работ. Моё молчание было воспринято рабынями, как знак продолжать. На пол полетели балахоны. Девушки остались только в кокетливых набедренных повязках, заменяющих им нижнее бельё.

— Достаточно. – Остановил я несчастных, пока они не сняли последнее. – И так всё видно.

Валести снова перевёл и пошел снимать с несчастных ошейники.

Я задумался. Били их много и уже давно, судя по разной степени синюшности. Свежих синяков я не видел, значит, Ширап сдерживался, очевидно, не желая привлекать внимания. Меня насторожила девушка, что всё старалась не дышать. Я просканировал её, подтверждая свою догадку о сломанных рёбрах.

Самой старшей было не больше двадцати, это она пыталась меня обезвредить подносом. Наверное, совсем терпение лопнуло у бедняжек. Самой младшей… страшно представить, но совсем ребенок, не старше Лионэи. Я глянул чуть внимательней на девочку и ужаснулся. Не смотря на свой малый возраст и совершенно не оформленное тело, малышка подвергалась издевательствам и насилию со стороны хозяина наравне со старшими девочками. Я просто представить не мог, что можно насиловать на этом детском тельце.

— У тебя есть вопросы? – Тяжело вздохнул я, обращаясь к Денису, не в силах осознать, как такое можно делать?

— Только один. Это ваш хозяин так вас раскрасил? Или вы попали к нему уже в таком плачевном состояние?

— И то и другое, – потупила взгляд та, что самая старшая говоря на ломаном имперском. – Некоторым и до Ширапа не везло с хозяевами. Хотя, с этим животным я не помню, кого и сравнить.

Я чувствовал, что она говорит правду и не желал больше мучить несчастных рабынь.

— Любдимэтта, я пришлю тебе девочек в помощь, – подытожил я, уходя. Ведунья лишь головой кивнула, показывая, что услышала меня.

— Мне нужно наше передвижное хранилище, – по ходу дела сообщила ведунья. Но видя, что я не понял о чем речь, пояснила, – Каролина. У неё же все мои вещи.

Пока девочки взяли в оборот пострадавших от мужского произвола рабынь, мы с ребятами ждали на палубе капитана и арестанта. Я всё рассуждал, что делать с подобной тварью? Какой смерти он заслуживает? Судя по лицам остальных, они со мной солидарны.

Наконец привели Ширапа. Капитан присоединился к суду и отпустил конвой.

Я хотел что-то сказать. Хотел что-то спросить. Но всё не мог подобрать слов, чтоб описать, как сильно я презираю этого человека.

— Амаллир, – тронул меня за плечо Денис, – позволь я.