Хизер Диксон: Сплетение

За час до начала своего первого бала Азалия расхаживала по танцевальному залу, выводя фигуры вальса одетыми в пуанты ножками. Ей предстояло открывать бал с Королём, который… танцевал как медведь.

Однако, это её не пугало, ведь неуклюжие и плоские па Короля она может приукрасить дополнительными взмахами и поворотами. Если она в чём и преуспела, так это в искусстве танца. А в этом году, из-за болезни Матушки, хозяйкой бала выступала она, и Азалия стремилась, чтобы всё прошло безупречно.

Не так, как в прошлый раз, когда Святки обернулись скандалом. Слишком юные, чтобы присутствовать на единственном ежегодном танцевальном приеме, устраиваемым королевской семьёй, Азалия вместе с её десятью младшими сестрами собрали во дворце все одеяла, плащи и шали и спрятались за окнами бального зала. Азалия помнила ледяной воздух, как царапались розовые кусты, и как они жались друг к другу, чтобы согреться. Сквозь замерзшие стёкла лучами расходился золотой свет. Девочки прижимали свои носики к окнам и восхищались танцующими, особенно Матушкой, которая кружилась в танце как ангел.

Они уснули в тех самых кустах роз, уткнувшись друг в дружку, точно мышата. Едва обнаружив исчезновение девочек, Матушка прервала празднование и заставила всех заняться поисками, даже музыкантов. Нашел сестёр премьер-министр Фейрвеллер. Содрогаясь, Азалия проснулась и увидела, как он стоит над ними с лампой в руке и хмурится.

В ответ девочки забросали его снежками.

В наказание за тот знатный-скандал-со-снежками-в-розовых-кустах на две недели отменили танцевальные занятия, но все сёстры согласились, что оно того стоило. Тем не менее, Азалия надеялась, что в этом году Святки пройдут благополучно. Поджимая пальчики в бальных туфельках, она порхала над столом с десертами в главном зале, переставляя блюда и давая указания нанятой прислуге, которая приносила подносы с заварным лимонным кремом и сладостями с корицей.

Мистер Пудинг застал её, когда за высокими арочными окнами только начали кружиться снежинки, а недавно прибывшие музыканты настраивали скрипки в углу. Азалия стояла на коленях на мраморном полу в облаке из шелков и кринолинов, собирая разбросанные сосновые иголки. Мистер Пудинг был Королевским дворецким. А также Королевским конюхом, Королевским чистильщиком обуви и Королевским подайте-вещи-с-верхней-полки. С усилием он преклонил колени.

— Все в порядке, мистер Пудинг, — сказала Азалия. — Я справлюсь.

— Слушаюсь, мисс, как скажете, — ответил он, собирая хвою грубыми руками. — Только… ваша мать хочет видеть вас, мисс.

Азалия замерла, иголки кололи ей ладони.

— Хочет видеть? — повторила она. — А Король не будет против?

— Конечно не будет, мисс, — заверил мистер Пудинг, помогая ей подняться. — Он не сможет возражать, если ваша мама настаивает.

Болезнь Матушки не относилась к тем резким и тяжелым заболеваниям, которые внезапно обрушиваются на человека. Её недуг развивался медленно и тянулся годами, маленькими кусочками лишая здоровья. Неделями она чувствовала себя лучше, настолько, что могла позволить себе пить чай в саду с Азалией и её сестрами и учить их танцевать. Но гораздо чаще, особенно в последнее время, в ее глазах мелькали огоньки боли. И несмотря на это, она всегда говорила, что чувствует себя лучше и непременно озаряла комнату лучезарной улыбкой. В этом была вся Матушка.

Учитывая скорое появление малыша, Король запретил Азалии или ее сестрам устраивать чаепитие в покоях Матушки или даже навещать ее дольше нескольких минут в день. Тем не менее, когда через два лестничных пролета Азалия, затаив дыхание и сияя, оказалась в комнате Матушки, повсюду виднелись следы пребывания сестер. Комод украшали заклеенные игральные карты, а вазы с засушенными розами и красной вербой наполняли комнату цветочным ароматом. В камине пылал жаркий огонь, отбрасывая желтые тени на украшенную цветочным орнаментом мебель.

Матушка сидела на вертикальной софе, ее золотисто-каштановые волосы по обыкновению выбивались из прически. На ней было ее любимое голубое платье, местами заштопанное, но опрятное. Ее руки покоились на животе.

Она спала. Улыбка Азалии исчезла.

Втайне надеясь, что шелест юбок разбудит Матушку, Азалия сложила стопкой колоду карт, но вскоре осекла себя за такую мысль. В последнее время лишь во сне Матушка чувствовала упокоение. На столике возле софы слабо позвякивал старый волшебный чайный сервиз, бесцеремонно наливая чай в чашку.